Девчонкой бегала за дедом:

"Ата, скажите о войне,

Каким для вас был день Победы? " -

Меня притягивал к себе,

Обняв за худенькие плечи,

Твердил: "Балам, в твоей груди

Большое сердце человечье,

Его старайся оградить

От равнодушия и злобы,

От лжи, от зависти, обид,

Недобрых мыслей, что готовы

Порой сильнее навредить.

Был крепок я, да, видно, молод, -

Звучал ответ на мой вопрос, -

Познал и тяготы, и голод,

До службы только не дорос.

В ту осень рано ставший взрослым,

Когда на фронт ушёл отец,

Навек оставил детство в прошлом,

Работал в поле, пас овец".

И, словно возвращаясь снова

В былое, стал он вспоминать,

Как молока с утра парного

Тайком ему носила мать:

"Подойник ставила к ограде,

Да мышкой - шмыг из-за угла,

Ждала и сбившиеся пряди

Черней вороньего крыла

Рукой в косынку заправляла,

На мне задерживая взгляд,

Не торопя, как сам, бывало,

Ждал к мамке пущенных телят.

Шёл третий год войны, а с нею

Бежала жизнь, и я пока

Не знал, что в мире нет вкуснее

Той доброй кружки молока.

Когда же в пламени заката

Сгорая на исходе дня,

Скрывалось солнце за дощатой

Глухой калиткой у плетня,

От сплошь оплывшей жиром лампы

На стены падал тусклый свет,

Надев доставшийся от папы

Потёртый стёганый жилет,

Усаживался вечерами

За печкой маленькой в углу

То что-то подавая маме,

То нить помочь продеть в иглу.

Трещал огонь в печи чуть слышно,

Улькен-ата, подкинув дров,

Брал в руки старенькую книжку

И взглядом делался суров.

Была у той его кручины

Причина веская весьма -

С морозов ждал вестей от сына,

Давненько не было письма.

А перед сном, прочтя молитву,

Перебирал в руках тасбих,

Легенды сказывал о битвах

И о батырах удалых.

Казбек-ата - известный знахарь,

Про дар его волшебных рук

Давно молва среди казахов

Ходила, что любой недуг

Он исцелял, и отовсюду

К нему спешил и стар, и млад

Недаром - ведь простому люду

Помочь в беде всегда был рад.

Когда ж познать сиротской доли

Он не дал, взяв нас под крыло,

Один лишь Бог знал, сколько боли

То сердце вынести смогло.

Меня воспитывал как сына,

Быть честным, сильным, и потом,

Коли рождён на свет мужчиной,

Того достойным стать во всём

Учили старшие когда-то..."

С прищуром взгляд бросает дед

На фотокарточку солдата,

Что памятью прошедших лет

Ему как будто обещала

От вражьих пуль отца сберечь.

Война... Она одна решала,

Кому дожить до новых встреч.

"Отец осколочным снарядом

Был ранен, госпиталь... И в строй

Вернувшись, он под Сталинградом

Со всеми вместе принял бой.

Постарше многих был, солдат

Казаться б слабым не посмел,

Безусых молодых ребят

Всё по-отечески жалел

Там, на приволжских берегах,

Где каждый метр передовой,

Освобождённой от врага,

Напоминал им дом родной,

И снились им любимых лица,

Тепло родного очага.

И шли они, чтоб насмерть биться,

И с жижей из-под сапога,

Сбивая след, летели комья,

Но, познавая цену жизни,

Ни дух солдатский не был сломлен,

Ни вера, ни любовь к Отчизне.

Отец героем неизвестным

Погиб в фашистских лагерях,

В родной аул вернулся сердцем,

В чужбине захоронен прах -

Тянул слова, пытаясь вспомнить,

Коснулись пальцы струн домбры,

И тишину застывших комнат

Встревожил звук её игры. -

Четырнадцати лет от роду

Мальчишки... мы на той войне,

В борьбе за Мир и за Свободу

Трудом несли свой долг стране.

Для всех нас этот праздник кроме

Победы, Мира и Весны

В дань памяти народной скорби

По не вернувшимся с войны

Стал днём их Мужества и Славы,

Единства доблестных сынов

Врагу несдавшейся Державы,

Освобождённой от оков" -

Печали знавшие немало

Рыдали струны на домбре,

Чтоб эта песня не смолкала

О жизни в Мире и добре.

 

 

 

 

 

Ата - дедушка

Балам - дитя моё, ласковое обращение к ребёнку

Улькен - старший, большой, в семье обычно уважительное обращение к более старшим родственникам (в данном случае дед моего деда)

Тасбих - молитва прославляющая Аллаха, сами молельные чётки и их перебирание

Батыр - воин, смелый, бесстрашный человек

Аул - небольшое селение в казахских степях, посёлок

Домбра - струнный музыкальный инструмент