Реквием Борису, который оказался - не прав.
Он сказал: -Простите, россияне!-
И - ушёл. Каков был общий вздох,
Что исчез «гарант» наш окаянный,
Сколько ж губ шептало: -Чтоб ты сдох!
Вот и умер. Как же хоронили! -
Как «царя», что «ведал Божий страх».
И пролазы юркие бубнили:
Вот, смотрите, люди-то - в слезах!
Знать забыли наши борзословы,
Есть в России давняя межа:
Не держа над гробом слова злого,
Слез своих пред смертью - не держать.
И речам в те дни внимая льстивым,
Мы твердили: -Полно, господа!
Не с Вождем прощается Россия,
Но - с беспутным сыном, навсегда.
То, что он сказал «прости» – не подвиг.
Что его «простили»… – это кто ж?
Просто, занесли его - в синодик.
Сын ведь все же, хошь ты иль не хошь!
И не стоит мучиться вопросом:
Где его в партере Леты ряд?
Вождь и Царь – «прощения» - не просят.
Их – Дела (со временем) простят.
