Перед высчтавкой. Окраина

Вячеслав Левыкин

 

 

ПЕРЕД ВЫСТАВКОЙ. ОКРАИНА

 

 

Больной, опухший, как при карантине,

рванул окно, ведущее в пустырь.

Кто в доме был, теперь уже в помине,

вот только воздух дик, как резкий нашатырь.

«Приснилось, видно, - он подумал трезво, -

А, может,нет…»

Надел цветной халат.

Как тень деревьев убегает резво.

 

Наверно, семь.

С той стороны закат

уже поплыл сиренево и густо

под монотонное жужжанье лесопилки.

Нет в доме никого. И в сердце пусто,

как в глиняной разбившейся копилке.

Что натворил он? Что он натворил?

Она уехала, ребёнка увезла.

В углу на кухне два больших узла

белья постельного, - забыл и не сходил

он в прачечную дня тому четыре.

И пусто в холодильнике, поесть

как следует теперь уж не удастся.

Вот банка есть – варенье, ломтик сыра.

На табуретку медленно присесть

и жидкостью тягучей наслаждаться.

 

«Чёрт знает что! –

воскликнул про себя, -

Скандал затеял – это же ужасно.

А для ребёнка безотцовщина опасна

в такие годы. Выдрать бы себя

ремнём, как в детстве!»

Справа облака

сместились влево. Тоже убегают.

Куда? Зачем? Листва шумит слегка,

и бабочка последняя летает.

Бутылки пустотой своей сверкают

под краном в мойке.

Надо что-то делать.

Напялить джинсы, куртку застегнуть,

пойти на улицу из будки позвонить.

Она чего-то, кажется, хотела –

кольцо иль брошь? Купить.

Вернуть

её и больше не хамить.

Конечно, ей немыслимо так жить…

 

Картину он ещё не дописал,

она стоит…

Треножник ближе к свету.

А на холсте ещё начало лета,

которое недавно набросал

(на выставку другую отдадим).

Есть седина, а всё неисправим.

Он закурил, к картине подошёл,

мазок поправил и ещё поправил

сирени ветку.

К стенке отошел,

взглянул и снова подошёл.

Правил

решил совсем теперь не соблюдать,

а только так, как хочется, писать.

Уже под утро завалился спать.