Хамсин...

Не выдержит, сломается мазган! –

хамсин с утра таился за порогом,

надеясь: кто-то бросится в бега

и попадёт к нему. До встречи с Богом.

Старик ещё раз посмотрел в окно,

задёрнул штору и уселся в кресле.

Не страх, а боль, рождённая войной

не отпускала. Сотни тысяч «если…»,

как сотни тысяч маленьких детей,

из яви в сны ушедшие навеки,

держась за руки, в гулкой темноте,

ответа ждали, не смыкая веки.

Старик годами подбирал слова,

пытался оправдаться перед каждым

за то, что выжил, не погиб едва

от пули в спину, а потом – от жажды.

«Нет смысла выгораживать себя,

нет времени. Непросто жить. Непросто…»

Он встал. Он верил: граждане скорбят

о миллионных жертвах Холокоста…

Хамсин отступит в ночь. Но до зари,

как дети, озорные тени в прятки

играют на дорожках, у двери,

и не зовут – уходят без оглядки...

 

 

2018