Осень выдалась ненастной и чрезвычайно капризной. Надулась, словно обиженное дитя, которого лишили желанного подарка.

 

Растянутое от набухших туч небо, провисало до самой поверхности земли: местами касалось верхушек одиноких деревьев, местами обволакивало влажным покрывалом. Капли стекали по оголённым стволам, свисали на кончиках озябших веток и, раздуваясь, шумно падали наземь.

 

Ветки острыми концами вспарывали рыхлое студенистое полотно, и оно, корчась от боли, разрождалось ливневыми потоками.

 

Холодная масса пенилась и неистово бурлила. Нещадно заливала на своём пути заиндевелые норы и овраги, затопляла низины и, только дорвавшись до русла речушки, с облегчённым вздохом успокаивалась.

 

Ошеломлённый лучик выглядывал из прорехи и робко сочувствовал природе.