Мудрость и печаль

Себя влеку к познанью осторожно:

В душе бы не умножило мне скорбь…

Мне говорят – ведёшь себя безбожно.

Молчу. Не возражаю. Я – не сноб

И сознаю величье разных истин,

Но коль во мне им суждено созреть,

Познанье заставляю быть игристей,

Чтоб не в тоске печалью вдруг прозреть.

Монашество узнаю – как величье.

Осознанность – сочту за баловство.

Увижу злость – пойму – там есть и личность,

А самолюбье – просто божество.

 

Рассвет с закатом спутать невозможно.

Безумствовать не станет Серафим.

Но говорить об этом бестревожно?..

Посомневайся, и получишь фильм,

Где радость разрешает всё серьёзно,

Где совесть не болит полынью дня…

И если это не религиозно,

То Бог простит беспошлинно меня,

Когда я в чувства вставлю обожанье,

Или смирюсь с упрямою тщетой.

Что ж, применять обрадованно знанье –

Не значит быть в амбиции пустой…

 

«Охолони», – Господь мне скажет мудро,

А я пойму: чего-то не сберег.

И вдруг увянет утро златокудро

Тем – что сбивает Солнце радость с ног.

Переживу и гнев, и все сомненья

И стану вновь младенчески пустым.

Я выполнил, душа, твоё веленье,

Крамольность жизни посчитав за дым.