Мудрость и печаль
Себя влеку к познанью осторожно:
В душе бы не умножило мне скорбь…
Мне говорят – ведёшь себя безбожно.
Молчу. Не возражаю. Я – не сноб
И сознаю величье разных истин,
Но коль во мне им суждено созреть,
Познанье заставляю быть игристей,
Чтоб не в тоске печалью вдруг прозреть.
Монашество узнаю – как величье.
Осознанность – сочту за баловство.
Увижу злость – пойму – там есть и личность,
А самолюбье – просто божество.
Рассвет с закатом спутать невозможно.
Безумствовать не станет Серафим.
Но говорить об этом бестревожно?..
Посомневайся, и получишь фильм,
Где радость разрешает всё серьёзно,
Где совесть не болит полынью дня…
И если это не религиозно,
То Бог простит беспошлинно меня,
Когда я в чувства вставлю обожанье,
Или смирюсь с упрямою тщетой.
Что ж, применять обрадованно знанье –
Не значит быть в амбиции пустой…
«Охолони», – Господь мне скажет мудро,
А я пойму: чего-то не сберег.
И вдруг увянет утро златокудро
Тем – что сбивает Солнце радость с ног.
Переживу и гнев, и все сомненья
И стану вновь младенчески пустым.
Я выполнил, душа, твоё веленье,
Крамольность жизни посчитав за дым.
