Невероятно сухая осень. Под подошвами яблочно хрупают листья — словно город откусывает от хрустящего бочка «Белого налива». Воздух оставляет такой же травянистый привкус, несладкий и свежий.

 

Всегда торопилась. Мир вращался слишком медленно: походка женщины, стрелка часов, кленово-красные светофоры... Подстраиваюсь под твой размеренный шаг и кончиками пальцев берусь за рукав пальто. Главное — касаться.

 

Ломкое золото податливо крошится, ржавея цветом, когда солнце надевает тучи, а ты остаёшься таким же бессовестно рыжим, под стать времени года. Люблю его.

 

Боюсь рассыпавшейся лестницы без перил, но ты не отпустишь... Неровные строки заявлений — почему твои буквы изящнее? — печати, странный вопрос о фамилии. Разве можно отказаться от твоей, солнечной и осенней, как ты сам? Из моих спутавшихся кудрей вылетает шафраново-медный лист, похожий на ладонь. Делает кульбит в порыве ветра и вместо подписей ложится на бумаги.

 

Секретарь смеётся «на счастье», а мы ей верим, и я впервые не оглядываюсь.