История, знаешь, ты всё всё равно переврёшь...
История, знаешь, ты всё все равно переврёшь,
От дат до имён, от молчанья до жуткого крика,
От лиц на надгробьях до самого Божьего Лика,
Добро представляя как медный затасканный грош.
Ты спутаешь улицы, сны и слова в «Отче Наш»,
Стон счастья и стон в ожиданьи последнего вздоха;
Кому хорошо было здесь, а кому – очень плохо;
И чем отличается шабаш от слова «шабАш».
Ты вырвешь деревья с корнями, чтоб ранней весной
Их гипер-тела обвалились на наши могилы.
Ты вырвешь из книжек страницы, суставы и жилы,
И жирную точку заменишь смешной запятой.
Любую любовь проследив «от звонка до звонка»,
Оставишь лишь карточку в стареньком фотоальбоме,
Который однажды сгорит в обвалившемся доме
С последней улыбкой забытого там старика.
Я просто слежу за движеньем-игрой облаков –
Кокетливой, странной и всё-таки непостижимой –
За тысячи миль от Христа, за пятьсот – от Любимой,
За тридцать монет серебром от прощенья грехов.
Я очень устал, чтоб ещё с наслажденьем дышать,
Но всё ж до-минором ворвусь в соль-мажорную коду!
На зависть себе и всему остальному народу,
Кому-то желая сейчас по секрету сказать:
Мы думаем лишь, что другого здесь нету пути,
Не зная разгадки – шутливой, смешной и великой –
Цепочка давно перебита… чугунной мотыгой…
И можно спокойно прощаться, вставать и идти.
С разбега нырять хоть в судьбу, хоть в заоблачный рай,
Лишь слово «Люблю» повторяя всё снова и снова…
История, знаешь, ты всё же не перевирай
Хотя бы уж смысла лишь только вот этого слова.
