ГИКИЯ...
* * *
(Легенда Крыма)
1
Давным-давно, в века былые,
Когда в красе жил Херсонес,
Им управлял архонт великий –
Ламах, во свято всех небес.
2
Херсонеситы почитали
Свово правителя, любя
Всегда восторженно встречали
Красиво, в горны весело трубя.
3
И он был горд таким признаньем,
Любил свой град морской, молясь
За его славу со страданьем,
В труды всецело обратясь.
4
И град морской у волн кипучих
Во злате чистом серебра
Был надо всеми средь могучих
И самым светлым для добра.
5
В нём жил народ с умом, красивый,
У моря Чёрного, стремясь
Создать свой образ величавый,
В мирах далёких находясь.
6
И в этом дивном царстве неги
Рос милый аленький цветок:
Гикия – дочь архонта… Бреги
Ей создавали здесь исток.
7
Херсонеситка, словно песня,
Всем была очень хороша:
Стройна, умна и так прелестна,
С ней пела вся её душа.
8
Она любила славный город
У беспокойного Понта*,
Который был красив и молод
На фоне шумного порта.
9
Боспорский царь Асанд стремился
Не раз сломить его мечом,
Но град не сдался, не сломился
Пред злым, коварным палачом.
10
Он отражал атаки смело,
Был неприступным для врага,
С ним вёл бои всегда умело,
Хоть был от смерти, в два шага.
11
Вдруг вероломный царь Боспорский
Решил град хитростью сломить,
Таков был план его заморский -
Град многолюдный сокрушить.
12
Он предложил Ламаху дружбу,
Своих детей враз под венец,
А всех других, благих - на службу,
Чтоб воцариться наконец.
13
Расчёт сей был на смерть Ламаха,
Чтоб Херсонесом завладеть.
Таков был царь, как росомаха,
Пред ним мог каждый оробеть.
14
Он был хитёр, жесток, опасен,
Любил так властвовать над всем,
И сыну план отца был ясен:
С Гикии власть снять насовсем.
15
В том недолгА была затея
Архонт взошёл вдруг в небеса,
Боспорский царь, всё богатея,
Вершить продолжил «чудеса».
16
Женил он сына на Гикии,
Чтоб полонить великий град,
Втоптать его в года лихие
И сотворить в нём страшный ад.
17
Не зная этой западни,
Гикия – верная жена
Кружилась с мужем в танцах дни,
От счастья вся озарена.
18
Он для неё был самым лучшим
Херсонеситом, ей родным,
В её судьбу, как вихрь вошедшим,
Красивым, смелым, молодым.
19
Но время шло, в его расцвете
Светился в счастье славный град,
Он краше всех был в Новом Свете,
В нём каждый был в душе богат.
20
Архонтом стал Зифона сын,
Прекрасный юноша и воин,
Ему народ вручил сей сан,
И он ему был всем достоин.
21
Царевич – муж Гикии сжался,
От этой вести озлобел,
Он в планах дерзких ублажался,
И лишь на время оробел.
22
Он не оставил мечт отцовских,
В своём послании к нему
Он предложил свой план бесовский,
И тем понравился ему.
23
Боспорский царь, из месяц в месяц,
Слал в гавань Символов* отряд,
И в ночь тихую, в полумесяц
Готов свершить был злой «обряд».
24
Он в планах был кровавый, с местью
За весь провал его мечты
И для себя считал он честью
Всех сразу вздёрнуть на кресты.
25
Во тайне тихой и безмолвной,
И так в течение двух лет,
В ночи безлунной и кромешной
Отцовский свой держал обет.
26
Он ждал тот праздник в честь Ламаха,
Когда в печали, радость слёз
Херсонеситы в скорбь и смеха
Начнут день памяти их грёз.
27
Так почитал народ архонта,
Который был для них родным,
На берегах святого Понта
Он стал для них уже святым.
28
И этот час уже был близок,
Он наступал из года в год,
В лучах зари, как златых рисок,
Херсонеситский славил род.
29
Жена царевича Гикия
В преддверье памяти отца
Раздала людям сладки вина,
Мясных продуктов и тунца.
30
Весь Херсонес был в ожиданье
Начала праздника свого,
Как будто грезило свиданье
С душой усопшего давно.
31
И в том была печаль и радость,
Что их правитель жив в умах,
Вошёл в свой мир, другим на вечность
В поэмах, драмах и стихах.
32
И лишь боспорский царь, царевич
Всё ждали свой заветный час,
Чтоб разложить пасьянсы навзничь,
Не завтра, после, а сейчас.
33
Вот-вот начнётся долгожданный
Великий праздник горожан,
Красив, во всём необычайный,
Во славу всех простых южан.
34
Бой барабанный, песни, пляски
Заполонили град морской,
Своим звучанием по-царски
Лилась мелодия рекой.
35
Веселье, трапеза смешались
Всё воедино, в целый день,
Лишь к ночи тучи как-то сжались,
Весь Херсонес вошёл под тень.
36
Царевич руки потирая,
Желая ночи побыстрей,
От злобы собственной сгорая,
Желал всем смерти поскорей.
37
Для завершения веселья
Он своих воинов призвал
Всё жечь, крушить без промедленья,
Всех изрубить… Им час назвал.
38
Для этой участи откроет
Боспорским воинам врата,
Надеясь, как весь люд завоет
На их дальнейшие лета.
39
И этот замысел коварный
Презрели ангелы небес,
Им боги в помощь, в час угарный,
Сорвали планы наотрез.
Случилось так:
40
Рабыня, верная Гикии,
Была отправлена вон с глаз
И заперта в темной «стихии»
Отбыть провинность в сотый раз.
41
Сидя укромно над подвалом,
Она пряла хозяйке лён,
И, к счастью, пряслице* упало
В щель у стены, что под окном.
42
И чтоб достать его… подняла
Одну из плиточек полА,
И, наклонившись, вмиг застыла,
Заметив воинов царя.
43
О всём увиденном немедля
Она сказала госпоже,
В ответ Гикия ей велела
Вести себя настороже.
44
Изия тайну сохраняла
От всех домашних и рабынь
И осторожность проявляла
В подвалах тёмных, словно скрынь.
45
Гикия вмиг ей приказала
Всегда быть рядом, только с ней,
К себе двух покровителей позвала,
А через них - вернЫх людей.
46
Она сказала им, что хочет,
Под клятвой верность ей храня,
Поведать тайну ту, что носит
Себя отчасти всё ж браня.
47
Когда мужи на зов явились,
Гикия им сказала вдруг:
«Когда умру, то поклянитесь
Похоронить меня вот тут…
48
Средь града милого, святого,
Который дорог с детских лет,
У Понта чистого, родного…
Здесь суждено мне умереть…».
49
«Клянёмся выполнить завет,
Гикия - славная царица,
Даём тебе в том свой обет,
Во славу города, всем жрица!».
50
«Такой ответ от вас ждала.
Горжусь, что клятву дали мне,
И с болью в сердце, в час затменья,
Быль вам поведаю во тьме».
51
(И вновь продолжила Гикия)
«Мой муж – заклятый града враг,
Он тайно ввёл в мой дом таких же
Боспорских воинов… в очаг,
Который мне всего дороже».
52
Помог мне случай зло раскрыть…
И я догадываюсь… Завтра
Он хочет праздник омрачить:
Всё сжечь, пленить всех послезавтра…».
53
Мужи встревожено внимали
Весь ужас слов от госпожи,
И всё прекрасно понимали,
Достав из ножен их ножи.
54
Гикия остро посмотрела
На верных воинов своих
И со словами: «Я б хотела,
Чтоб праздник был. Молю святых!».
55
Её слова звучали громко
Легко, уверенно, светло
И чуть таинственно и ёмко,
В тревожном пафосе текло.
56
Она просила веселиться,
Но помнить все её слова…
Про хворост, факелы… смеяться,
Снести к подвалу все дрова.
57
Велела маслом их облить,
Все входы - выходы закрыть
Врага всем скопом придушить,
В огне навек испепелить.
58
И со словами: «Ждать команду…»
Гикия вышла из дворца
И начАла свою легенду,
Лобзая мужа-подлеца.
59
Она его ласкала щедро,
Вином поила каждый час,
Вела свой танец очень бодро
В его последний, смертный раз.
60
На славу праздник получился,
Ламаха день под вечер шёл,
Царевич в дом свой удалился,
Заснул с пьяна и в сон вошёл.
61
Дождавшись этого покоя,
Гикия, дав сигнал рукой,
Велела жечь свой дом без боя,
Не лить в нём кровь сплошной рекой.
62
Мужи тотчас зажгли весь хворост,
Предали царский дом огню…
Боспорцы – мразь, вся гадость
Вмиг запылали на корню.
63
Так от боспорского глумленья
Спасла Гикия славный град,
Свой Херсонес для изумленья,
Чтоб каждый мог быть ему рад.
64
Стоят теперь там две статуи
В честь этой девушки… В словах…
Признанья, словно туи,
Совсем не гнутся при ветрах.
65
И в том особенность легенды,
Как дорог нам свой край родной,
Ведь в нём живут все те надежды,
Что рождены самой весной!
66
И пусть она всегда, повсюду,
Рождает в людях доброту
И не даёт страшнОму люду
Предать в сердцах всю красоту:
67
Любить людей, страну родную,
Свой край, где вырос и крещён,
Где в землю-матушку святую
С рожденья каждый обращён.
68
И тем силён душой и телом
Народ, который не сломить
Не слово молвить… Только делом
Зло может смелость сокрушить.
69
И потому легенда молвит
Про героизм херсонесит,
Гикию славит, подвиг помнит
И память вечную хранит.
2.09.2012
г. Харьков
*ЭВКСИНСКИЙ ПОНТ (древнее название Чёрного моря)
*Гавань Символов – название Балаклавской бухты (Севастополь)
* Пряслице (VIII—IX век). Пря?слице (или пря?сло, пря?слень) — грузик в форме диска или невысокого цилиндра со сквозным отверстием по продольной оси, применявшийся для утяжеления ручного веретена и крепления пряжи на нём.
