Сиони

"Было семь часов знойного вечера в Сионийских горах, когда Отец Волк..." (Киплинг)

 

***

То ли на погоду, то ли раны,

то ли я волнуюсь о тебе.

Ироду не спится как Шерхану

в многоликой Дантовой толпе.

Лес земной пройдя до середины,

перебрав по горстке сад камней,

подниму один и брошу в спину.

Потому что нет меня страшней.

 

***

Прости меня так,

будто ангел небесный простил.

Мне тяжесть твою не сносить в листопадной горсти.

Я ниже травы, и воды,

и земли под ногой.

Споткнешься, подумаешь,

некому крикнуть -- на кой.

Но все же, но все же

без малого тысячу дней

ты ходишь по коже,

не сросшейся коже моей.

 

***

Снова январь

в Сионийских горах,

сын человеческий нежен и гол.

Я не охотник за совесть и страх

и не купец

за последний обол.

Вытрясу шкуру из волчьей души,

кину шакалу

последнюю кость.

Брат мой клыкастый,

дела хороши,

я промахнусь

и забуду авось.

Вычешет гор золотой гребешок

спутанный мокрый подшерсток небес.

Сын человеческий

руку обжег,

род человеческий нет,

не исчез.

Верит -- овчинный, тулупий,

смурной,

женоподобный хранитель огня.

Сын наугад

согласится со мной.

Волк промолчит

и оставит меня.

 

***

Пой лягушонок, расти звезда,

мякоть лимона,

кора осины.

Смерть начинается с ни черта

в области духа, отца и сына.

Жизнь устремляется в никуда

в изохромате сосны и ели.

Если над ней налилась звезда,

надо потрогать,

пока не съели.