Pilot Harold
памяти Гарольда Дмитриевича
КУЗНЕЦОВА
(1923-1958)
Пунктуален и нетороплив,
В совершенстве несдержан отважно,
Он по трапу восходит вальяжно
И с вопросом глядит в объектив…
- Что у вас ко мне за интерес?
Не в витрине я, я на работе!..
Не игрушки – полжизни в полёте!..
Тридцать пять – а уже КВС!..
Под бесстрастностью – нервность и драйв…
Но глаза всё поведают ёмко…
Журналисты… Штатив… Фотосъёмка…
Репортаж для заморского «Life»…
Для обложки – примерный пилот!
Простоват лишь в улыбке немножко…
Нет, наверное, всё же обложка
Кинодиве какой отойдёт…
Но и «вклейка» - неплохо вполне,
Аргумент популярности всё же…
Белизна алебастровой кожи
И зрачки с синим небом на дне…
Век бы жить ему без катастроф,
Все контракты со смертью расторгнув…
- У меня?.. В самом деле?.. Автограф?..
Вы смеётесь?.. Конечно!.. Готов!..
- Да, конечно… Пилот Кузнецов!..
И начальство уже наготове,
Указующе сдвинуло брови,
А ведь он - из числа гордецов…
Но гостям не положен отказ.
Фотосессия – ведь не смертельно…
Вот он в группе. Вот «схвачен» отдельно.
В свете. В ракурсе. В профиль, анфас…
Через плотную облачность лет
Неразбившийся, чёткий и целый
Светлый образ его чёрно-белый
Сохранил заграничный портрет…
Моложав и живого живей
Он на давешней той фотоплёнке,
И по-прежнему линии тонки
«Мушкетёрски» взлетевших бровей,
Безупречна граница волос,
Строго сжаты железные скулы…
Столько судеб разбилось, минуло -
Но шикарен воздушный Атос,
Первороден в скупой красоте,
С горделивой ленцой леопарда…
Ярче вспышки сверкает кокарда -
Не вини его в лётном «понте»…
…А посадка – рутинный процесс…
Только он – совершенство до нитки…
- Пассажир, отложите пожитки,
Перед вами – вершина чудес!..
Ни пылинки у воротника,
И до блеска натёрты ботинки…
Он на этом останется снимке,
«Пролетев» на нём через века…
Человек ограничен и слаб…
Значит, он не из нашей породы…
Сквозь туман, километры и годы
Лётчик тихо восходит на трап…
У ступенек – нездешний отлив…
То ли трон это, то ли Голгофа…
Через месяц – «подхват», катастрофа…
Остановленный взгляд в объектив…
