Старому другу
Я пытался слепому воспеть - как роскошен бывает рассвет,
И с глухим я восторгом делился – насколько божественен звук,
Растекался словами по древу, как дождь по упрямой траве.
Но, увы, бесполезен мой труд - глух и слеп мой седеющий друг.
Я ему говорил, что - не эти враги, что их просто чернят,
А чернители, точно - враги, что воруют, клевещут и врут.
Я взывал к его сердцу - давай же спасать молчаливых ягнят…
Но, увы, бесполезен, напрасен, нелеп мой отчаянный труд.
…Можно веки содвинуть – и вот дочерна и намеренно - слеп,
Можно уши закрыть недоверием, вот и оглохнешь вполне,
Телезлобой и телевраньем начинить свои будни и хлеб,
И прожить в темноте. Извини, старый друг, этот путь – не по мне.
Толковал (не) слепому, смотри, – эти тучи скрывают рассвет,
(Не) глухому кричал: ну давай же, вдвоем возгремим мы, как встарь,
Растекался словами по древу, как дождь по упрямой траве,
Но слепым и глухим предпочел оставаться премудрый пискарь.*
*М. Салтыков-Щедрин, «Премудрый пискарь».
