Старому другу

Я пытался слепому воспеть - как роскошен бывает рассвет,

И с глухим я восторгом делился – насколько божественен звук,

Растекался словами по древу, как дождь по упрямой траве.

Но, увы, бесполезен мой труд - глух и слеп мой седеющий друг.

 

Я ему говорил, что - не эти враги, что их просто чернят,

А чернители, точно - враги, что воруют, клевещут и врут.

Я взывал к его сердцу - давай же спасать молчаливых ягнят…

Но, увы, бесполезен, напрасен, нелеп мой отчаянный труд.

 

…Можно веки содвинуть – и вот дочерна и намеренно - слеп,

Можно уши закрыть недоверием, вот и оглохнешь вполне,

Телезлобой и телевраньем начинить свои будни и хлеб,

И прожить в темноте. Извини, старый друг, этот путь – не по мне.

 

Толковал (не) слепому, смотри, – эти тучи скрывают рассвет,

(Не) глухому кричал: ну давай же, вдвоем возгремим мы, как встарь,

Растекался словами по древу, как дождь по упрямой траве,

Но слепым и глухим предпочел оставаться премудрый пискарь.*

 

*М. Салтыков-Щедрин, «Премудрый пискарь».