СО СТОРОНЫ (детский рассказ)
Занятие по рисованию все ждали с нетерпением, особенно мальчики. Так как ко дню космонавтики мы должны были нарисовать космос и ракету. Ваня Иванцов раздавал краски, а Кристина Агапова - трафареты. В это самое время нашу воспитательницу отвлекла няня Раиса Павловна. Они что-то важное обсуждали в раздевалке. И тут вдруг Кристинка решила стать воспитателем.
− Тааак!− сказала она протяжно тоном Ольги Васильевны, − слушаем все внимательно, повторять дважды не буду. Берём трафареты и обводим ракету, а потом закрашиваем фон чёрной краской.
Все оживились. Вот это перевоплощение! Вредная Кристинка, которая вечно ноет и ничего не хочет делать, вдруг стала серьёзной такой, деловитой. Командует, и все её слушают. Нам эта игра понравилась даже. Тут в группу вошла Ольга Васильевна и, на удивление, присела на место Кристины. Она заговорила писклявым детским голосом, обращаясь к Кристине:
− Продолжайте, Ольга Васильевна.
Та как-то неловко замешкалась, смахнула свои тонкие светлые кудряшки с лица, а потом снова перевоплотилась и строгим тоном сказала:
- Агапова, что сидишь? Бери краски! Все дети уже нарисовали фон.
- Не хочу. Мне, как всегда, самую плохую кисточку дали, - заныла Ольга Васильевна так, как это делала Кристинка Агапова.
Тоже в роль вошла. Во даёт! Мы прямо все замерли в ожидании.
- А ну-ка, отвернулись все от Агаповой! - приказала Кристинка. Рисуем. Пусть сидит, потом мама её будет очень рада пустому рисунку.
Тут Ольга Васильевна как швырнёт листок на пол со всей дури:
- Надоели мне эти рисунки, не люблю рисовать.
Кристинка опустила голову и стала теребить руками карандаш. Потом, видимо, вспомнила, что надо делать, сказала:
- Дома будешь капризы показывать. А ну, вставай и иди в ясли, раз ничего не хочешь делать.
Агапова, то есть Ольга Васильевна, сползла под стол и уселась на пол. Надо же, как она здорово роль Кристинки играла.
- Так! – еле сдерживая слёзы, Кристинка пыталась сообразить, что делать дальше, - не обращайте внимания на эту малышку, пусть сидит под столом. Теперь рисуем ракету оранжевым цветом, и звёзды не забудьте. Вот смотрите на мой образец.
На доске висел заранее приготовленный образец Ольги Васильевны. А я смотрел на него и думал: «А почему ракета, непременно, должна быть оранжевая? А что, если я нарисую не по образцу? Что мне скажет Кристинка?» И я решил оставить ракету белой, а кроме звёзд нарисовал орбиты с планетами. А в уголке подписал белой краской «Даня».
Кристинка пошла по рядам проверять работы, выбрасывая знакомые реплики Ольги Васильевны: «Что у тебя за грязь такая, Смирнов?», «Мила, умница, очень красиво!»… Тут она дошла до меня и заговорила точь-в-точь как воспитатель:
- Котов, ты опять меня не слушал? В каких облаках ты летаешь? Почему у тебя тут планеты? На моём образце есть они? А ракета почему не оранжевая, а белая?
- Потому что в реальности она белая. Я был в музее космонавтики и видел, - ответил я.
- Вот бестолковый! – заголосила Кристинка, - придётся опять маме твоей жаловаться.
- Сама ты бестолковая, - не выдержал я, - где твой рисунок, а? Тоже мне командирша, иди вон под стол и ной там.
Тут вмешалась Ольга Васильевна, которая неожиданно оказалась рядом:
- Котов, как ты разговариваешь с девочкой?
- А чего она обзывается? Сама ничего не умеет, а командует тут.
Кристина повесила голову. А Ольга Васильевна сказала:
- Спасибо, Кристина, что помогла мне провести занятие. Я думаю, ты увидела себя со стороны?
- Да, - кивнула Кристина.
Она подняла свой листок, который валялся на полу и села за стол. Впервые Кристина молча рисовала. Ольга Васильевна посмотрела на мою работу и произнесла:
- Хороший рисунок, Котов! – правда, потом добавила: - Но было бы лучше, если бы твоя ракета была оранжевой.
Вот это да! Ольга Васильевна похвалила мою работу, надо же! «Наверное, она тоже посмотрела на себя со стороны», - подумал я.
