Красно солнышко давно скатилось за горизонт, уж и пение лесных пташек не слышно, а любимого всё нет и нет.

 

Сердце женщины беспокойно забилось в груди. Тревожные мысли, все эти годы не покидавшие несчастную, отбирали много душевных сил, и если б не поддержка мужа, —сломилась бы давно от кручины.

 

Сегодня был особенный, решающий день в судьбе её кровинушки. Женщина присела на краешек скамьи и устремила взгляд в необъятное небо. Воспоминания нахлынули лавиной…

 

Жили они с отцом, известным на всю округу знахарем, вдвоём в маленькой деревушке. Дом был срублен ещё дедом у излучины матушки-реки и скрыт от любопытных глаз вековыми деревьями. Знахарь лишь время от времени чинил кровлю да ставни менял. Тропинка к дому не зарастала, многие хвори вылечивал Знахарь.

 

Окромя своей работы он ещё промышлял охотой да рыбалкой, а единственная дочь сызмальства хлопотала по дому.

 

Жена-то померла при родах. Знахарь тогда отсутствовал. А когда вернулся, было уже поздно. Только маленький комочек и пищал рядом с остывающим телом роженицы.

 

Он как взял дитятко в руки, как глянул на сморщенное от долгого плача личико, так в голове и прозвучало имя Снежана.

 

— Быть тебе Снежаной.

 

Выросла Снежана писаной красавицей. Засматривались на девку многие, только немногие отваживались близко подойти — гневить Знахаря никому не хотелось. Да и сердечко у Снежаны не волновалось от томных взглядов молодцов, только и знала, что смеяться беззлобно в ответ на неуклюжие ухаживания расхрабрившихся.

 

Ещё у Снежаны было любимое занятие: вышивала она гладью чудные узоры на платках и платьях. Да так умело, что работы долго не задерживались у неё. Платили щедро, не скупились.

 

В конце каждого месяца отец отправлялся в город. Отвары и взвары, да мази всякие разносил по заказчикам. Сам отоваривался на базаре и всегда возвращался в хорошем настроении. Особенно Снежана радовалась всяким разным сладостям.

 

Она тогда ставила пузатый самовар, заваривала ароматный чай из трав лесных целебных, и они вместе с отцом чаёвничали до наступления сумерек.

 

В тот день Знахарь припозднился. Снежана отчаялась уже ждать отца.

 

«Неужели разбойники напали?!» — думала девица, перебегая от одного окошка к другому. Увидев на пригорке сгорбленную родную фигуру, сразу же выбежала навстречу.

 

— Отец, случилось что?! На тебя напали, ограбили, ты ранен… что?..

 

Снежана сыпала вопросами, а сама заглядывала в лицо родителя, ища ответы.

 

Мужчина обнял дочь, крепко прижал к груди и тихо спросил:

 

— Снежанушка, откуда тебе известен зверь диковинный, что на платке вышит?

 

— Так то ж Змей Огненный! Он мне с детства снится. Я рассказывала тебе, запамятовал? — Снежана чуть отодвинулась, заглядывая в глаза отца. — А что с платком? Никому не понравилось? Так я новый вышью, с цветочками и птичками. Не расстраивайся. А этот сама носить буду.

 

Знахарь отрицательно покачал головой:

 

— Купили его, доченька… ведьма и купила, прям из рук вырвала…

 

— Расплатилась?.. Не важно, не расстраивайся.

 

— Расплатилась, — поспешил уверить дочь Знахарь, — только месть и торжество увидел я в глазах колдуньи. Неужель вышло наше с тобой время… Тревожно на сердце, доченька, боязно, за тебя боязно…

 

— А что со мной станется? Я ж никому вреда не желаю. Пойдём в дом, отец. Я вкусный ужин приготовила…

 

А беда пришла, не задержалась.

 

Снежана с утра пораньше подхватила коромысло, да пошла к колодцу за водой. Дел было невпроворот, самый разгар цветения лечебных трав. Нужно управиться с домашними хлопотами, да отцу подсобить. Так в мыслях и не заметила женщину, что встала у неё на пути.

 

— Ведьма?!. — только и спросила Снежана. Коромысло соскользнуло с плеч, а ведра скатились в разные стороны, расплескав всю воду.

 

— Ведьма, ведьма, — подтвердила та каркающим голосом, — долго же я искала тебя по всему земному свету. Хорошо упрятал старый Знахарь, только вот никому пока не удалось сбежать от меня.

 

— А искали-то зачем? — удивилась в ответ Снежана.

 

— Должна ты мне. Рождением своим должна! — с этими словами крепко ухватилась скрюченными пальцами за рукав её платья и затащила за собой в чёрную воронку.

 

Очнулась Снежана в тёмной горнице, крепко привязанной грязной бечевкой к деревянному стулу. На закопченных стенах были прибиты многочисленные полочки, заваленные всяким хламом. С низкого потолка свисала паутина. Помещение освещали две толстые свечи, которые ужасно смердели. Рядом суетилась ведьма, колдуя над кипящим котлом.

 

— Зачем я вам? — прошептала Снежана, но ведьма услышала.

 

Она быстро оглянулась на девицу и вернулась к своему занятию.

 

— Мне ты ни к чему. Я всего-лишь заберу у тебя тело. Заждалась я его…

 

— Тело?.. — переспросила Снежана.

 

— Да, тело! — рассердилась ведьма. — Душа мне твоя не нужна, со своей бы управиться! А вот тело… наконец-то он вернётся ко мне.

 

— Кто вернётся? — все ещё не понимала Снежана бессвязный лепет старухи.

 

— Змей! — сорвалась на крик ведьма. — Тот что вышит у тебя на платке! Он же наверняка к тебе во сне приходит?

 

Снежана только кивнула в ответ.

 

— Дура! Он ко мне должен приходить! Он мой, только мой! Слышишь?!. — от ярости лицо ведьмы ещё более обезобразилось. В глазах бесновался безумный огонь. Она с невероятной прытью оказалась рядом со стулом и, оттянув за длинные волосы девушку, прошипела прямо в лицо. — Я должна принять его семя! Я должна вынести его ребёнка и родить, я! А не какая-нибудь человечишка. Для этого мне всего лишь нужно твоё тело…

 

Последние слова Снежана слышала уже сквозь вату, от услышанного она потеряла сознание.

 

Приходила в себя Снежана долго, спасительный морок не отпускал до конца. Ей вспомнилось, как черноту горницы прорезал яркий свет, а огненная стрела, выхватив её прямо из рук ведьмы, унесла прочь. Открывать глаза было боязно, вдруг она всё ещё во власти злой колдуньи.

 

Рядом раздалось осторожное:

 

— Кхм… Девица красная, открой уж очи синие, глянь на меня в человеческом облике. Я же чувствую, проснулась уж.

 

Снежана медленно открыла глаза и повернула голову в сторону говорящего. Молодец, что стоял совсем рядышком, был очень красив. Но не это поразило Снежану. Она узнала в нём Огненного.

 

И место, где она оказалась, было до боли знакомо по снам. Та же деревянная терраса, примыкающая к дому, та же скамья с подушками, которые сама же украсила вышивкой. То же невероятно голубое и чистое небо. И те же глаза с вертикальным зрачком, что с беспокойством рассматривают её.

 

— Так ты на самом деле существуешь?! — изумилась Снежана.

Змей только осторожно кивнул в ответ. — И всё это время следил за мной? — дождавшись ответного кивка, спросила:

 

— Почему?

 

Змей осторожно подошёл к скамье, опустился на колени и проговорил с чуть заметным шипением:

 

— Чтоб привыкла ко мне. Не пужалась моей аспидной сущности. Чтоб поняла, вреда тебе никогда не причиню. Я ж влюбился, лишь только услышав твой смех переливчатый, а как увидел, так вовсе оказался в плену синих очей. Любить буду до конца дней своих, ибо нет верней Змеиной любови.

 

— А как же ведьма? — только и спросила Снежана.

 

— С ней я разберусь! Что в ответ мне скажешь, единственная?!

 

Девица зарделась в ответ и промолвила:

 

— Что ж ты медлил, Змей? Я уж отчаялась, высматривая тебя в поднебесье. Окромя тебя никто мне не люб…

 

Змей осторожно прикоснулся ладонями к любимому лицу и припал к приоткрывшимся желанным губам.

 

Зажили они тогда как муж и жена. Души друг в друге не чаяли. И семя змеиное Снежана приняла и выносила. А когда родилась на свет доченька, Василисой нарекли. Сам Знахарь принимал роды.

 

Только не угомонилась колдунья вредная. Не простила Змею обиду женскую. Хворь и мор навлекла на всю округу, обвинив при этом Василису.

 

— Отродье змеиное во всем виной! — выкрикивала она после очередной смерти.

 

— Отродье виновато! — подхватывали сельчане.

 

— Что же делать нам? — сокрушалась Снежана, прижимая к себе дитятко.

 

— Отведи нашу дочь к колдунье, — сказал как-то Огненный, вернувшись из долгого отсутствия, — выслушай, чего скажет, да исполни, но не до конца…

 

Послушалась Снежана мужа, пошла к колдунье. Не скрывала злая торжество в своих глазах.

 

— Не твоя она, не твоя!.. Дитяти, зачатому от Огненного Змея, не место среди людей! Проклятье на ней! Напои под вечер сонным взваром, отнеси в лес дремучий и сбрось в болото. Примет болото твой дар — хорошо, а не примет — сама в топь войдёшь!

 

Отвела дочь к болоту Снежана, да только оставила у кочки, как велел Огненный:

«Верь мне, любимая, Багник позаботится о нашей дочери. Уговор у меня с ним. А как исполнятся её осьмнадцать вёсен, так Лешему в жены и отдаст. С Лешим колдунье не справиться!»

 

***

 

Вот и прошли осьмнадцать вёсен. А Змея всё нет…

 

Тут в тёмном небе сверкнула яркая стрела и на террасе оказался Огненный.

 

— Ну что, любимая, погуляем на свадьбе нашей дочери?

 

Счастье Снежаны пером не описать… После бурных рыданий на груди мужа она вдруг спохватилась:

 

— А платье невесте в подарок ещё не закончено, там ещё лесавок вышить надобно! Как думаешь, сколько?..

 

— Об этом потом, а сейчас настало время подумать о собственных змеёнышах!

 

Так разве ж Снежана против?..

 

Продолжение https://poembook.ru/poem/2530875

 

-------------------------

Все части отредактированы awgusto