1. Озарением поражённый

Беспрестанно ускользающее время непостижимым образом вдруг остановилось. Разума импульсы замерли в преддверии надвигающегося откровения. В блаженном исступлении томилось наитием окрылённое восприятие, явственно нутро оповещая о просветления величественном начале. Каждая клеточка беснующего естества, словно повелением свыше, бессрочно оцепенела в глубинных недрах всемерно поражённой сущности Автора. Нечто осеняющее явилось у самых кромок его сознания, мимолётной вспышкой отверзая доселе неведомую истину всего до и после существующего в... и вне...

 

Снизошло озарение

На мыслью терзаемый миг,

Единение с негой длив

Света благоволением.

 

Вспыхнуло вдохновение,

Внезапным пламенем слепя,

Осветив окружение,

Преображением искрясь.

 

Мгновением прозрения

Принимая свою самость,

Пережив ясность заново,

Навечно врезалось в память...

 

Неосязаемо...

 

Счастьем познанья налита

Воображения милость,

Сотворением невинно

Вмиг озаряет небеса.

 

Всеведенья лихой порыв

Жнёт дарованное свыше,

Вольно пришедшее извне

Во постижение истин.

 

Некими силами призван,

Из глубин подсознания

Образ божественных основ

Подобием идеала...

 

Въявь нисходящего в разум...

 

Тусклый сумеречный свет наступающего вечера слабо освещал насквозь пропитанную пылью комнату. В затхлом воздухе веяло одиночеством и бесконечной свободой. Автор сидел посреди комнаты, одной рукой опёршись на голову, полностью погружённый в глубочайшие раздумья. Казалось, вся вселенная была им разобрана на мельчайшие частицы и заново собрана в логическую цепочку причинно-следственных связей. Ему всегда представлялось, что весь мир был сокрыт в его голове. Он с лёгкостью мог ухватить ту неуловимую частичку неведомой связи между вещами, не связанными до этого. Но в этот конкретный момент вдохновение покинуло его, он с завистью вспоминал о том сладостном моменте, когда случилось его самое первое в жизни озарение. Во времена своей юности Автор и представить себе не мог, как сложится его жизнь после случайного прозрения, изменившего всю его судьбу и направившего в долгий тернистый путь мучительного творчества. Свои первые строки он написал в школьные годы, и, как и у многих писателей и поэтов в этом возрасте, искрой его вдохновения стала любовь. А вернее будет сказать утраченная любовь. В момент расставания с любимым человеком чувства с эмоциями находятся на пределе, не говоря уже о постоянном внутреннем напряжении и страхе навсегда остаться в состоянии утраты части себя, потери чего-то настолько важного, что всё дальнейшее существование становится абсолютно бессмысленным. Видимо в такие мгновения и проявляется наша истинная природа, раскрывается наше естество и человек начинает творить. Так и произошло с Автором, как гром в ясное небо грянуло на него вдохновение и слова сами, словно из недр подсознания выпрыгивая, начали появляться на бумаге:

 

Есть в моей жизни боль одна...

И не даёт покоя мне она...

Ушла ты от меня и навсегда!

Впредь не увижу тебя я никогда!

Не важно как старался я,

Всё же ушла ты от меня,

Но я живу и ты жива,

И быть могли бы вместе мы всегда,

Но ждёт, увы, другая нас судьба,

Так будь же счастлива тогда!

Люблю! Прощай! И навсегда!

 

- Невероятно! Неужели это я написал? В детстве, читая стихи известных поэтов, я только и мог, что восхищаться их великолепием, возводить красоту и мысль поистине великих творений до недосягаемых высот. Лишь где то на отдаленных задворках своих желаний грезя о возможном написании собственного стиха. И вот теперь, по прошествии малого времени, я, к своему великому удивлению, сумел произвести на свет нечто, далеко не гениальное, корявое и скорее всего абсолютно бездарное, но своё, личное, со своим смыслом и чувствами, со своей собственной жизнью. Это пришло так внезапно, как и ушло, но после этого я сразу понял, что теперь мир для меня уже не будет прежним, теперь я ощутил, что должен посвятить всего себя этому прекрасному, и в то же время пугающему желанию - творить. Я хотел испытать это вновь, хотел испытывать всегда, и у меня это неоднократно получалось, но на этот раз было что-то не так, на этот раз муза покинула меня, оставив один на один с беспросветной, всепоглощающей пустотой.

 

У каждого есть памяти места,

Куда вновь тянет возвратиться,

Источник силы где таится -

Оживительный души субстрат,

Туда спешим мы без оглядки,

Враз сбежав от будней суеты,

Покинув хмурый быт украдкой,

Мыслью осветить свод темноты,

Все чувства вмиг преображая,

Проживая радости услад,

Дух жизни свято возвышая

До блаженства верховых отрад,

Где власть гармонии единой

Длит незримых истин благодать,

Объяла разум сказкой дивной

Упоения пьянящая стать,

Миг словно замер созерцаньем,

Застигнутый врасплох тишиной,

Застыл в антракте мирозданья,

Вкусив вечности святой покой.

 

- Нет ну вы посмотрите на него, - воскликнула Вика, резко открыв дверь в комнату, и, к великому сожалению самого Автора, прервав этим его сладостно - мечтательные размышления и тёплые воспоминания своих счастливых моментов жизни, коих было, к сожалению, не так много, - опять он заперся в своей темнице: окна закупорены, грязи до потолка, да ещё и не обедал небось! А ну ка давай иди скорее на кухню, я борщ твой любимый сварила, иди, перекуси хоть немного, а то смотреть на тебя страшно: щёки впали, живота не видно, глаза ввалились, одним словом - ужас! На старика стал похож, побриться тебе уже давно надо, на улице хоть не стыдно тогда показаться будет.

Виктория, жена Автора, будучи девушкой весьма практичной и приземлённой, никогда не воспринимала всерьёз любое действо, напрямую или косвенно не связанное с её представлениями о физическом мире. Всё метафизическое и малопонятное пугало её. Несмотря на свою приземлённость, выглядела она весьма чувственно: тонкие линии плеч вполне сочетались со стройной талией и худенькими женственными ножками. Плюсом ко всему у неё было мягкое, нежно очерченное лицо, и большие округлые глаза, а улыбка настолько милой и доброй, что любой мужчина, без сомнения, с лёгкостью мог бы в ней растаять.

- Ладно Вик перестань уже причитать, ты знаешь, есть в жизни вещи поважнее еды и того, что люди о тебе могут подумать. Все люди разные и, слава богу, имеют полное право жить каждый по-своему, в соответствии со своими принципами и убеждениями, ведь нельзя же просто так брать и судить о людях только по их внешнему виду, есть же самое главное - какой человек внутри, добрый ли он, отзывчивый и с благими ли намерениями. - Да брось ты, - слегка протяжно и с явными нотками надменного пренебрежения парировала Вика, - кто в наше время ценит доброту в людях и благодетельность, всем лишь бы урвать себе кусочек побольше, никому и дела нет до боли и страдания других людей, лишь бы у них самих и их близких было всё в порядке. Сейчас миром правят успешные, деятельные люди, а не те, что часами просиживают в затхлой комнатушке за бесполезной писаниной и философскими рассуждениями о смысле жизни. Да кому это надо! Какой толк во всех твоих стишках, если они не в состоянии приносить в семью стабильный доход и нормальную человеческую жизнь, а? Нет ну вот ты скажи мне, к чему всё это? Эх, сколько раз я уже тебе это объяснял и всё без толку, не понять тебе этого Викуль, ну вот не понять и всё тут, - буркнул в ответ Автор. - Да куда уж мне до тебя-то, высокоинтеллектуала, постигшего неведомую истину и прозябающего в нищенской нищете, куда нам всем до вас – бумагомарателей! Мы здесь не для высших целей живём, а для себя и своих близких, о них в первую очередь заботиться надо. - Ой, ладно всё давай иди туда, откуда пришла и дай мне спокойно поработать, - не выдержав, рявкнул на неё Автор. - Да была бы это реальная работа, а это так детское увлечение, надо просто кому то повзрослеть уже давно и заняться по-настоящему важным делом, - гаркнула Вика в ответ на грубость и, скрыв обиду, продолжала причитать, неистово что - то доказывать Автору, однако он, словно проваливаясь в самого себя, не обращал на неё никакого внимания, точно её здесь и не было, да и вообще никого не было, кроме него, на несколько секунд погрузившись в бездумное созерцание. Время ожидательно затаило дыхание. Отдельными моментами начали появляться обрывистые видения, рождаться мысленные образы, пробуждаться некие внутренние душевные порывы, и, достигнув согласия между собой, стали превращаться в поэтическое начало. И вдруг, будто охваченный сиюминутным неведомым позывом, Автор вскочил на ноги и начал истошно ходить по комнате от края стены до окна и обратно, что-то нескладно бормоча себе под нос. Затем так же резко остановился, взглянул в окно, за пределы его пыльной темницы, и застыл заворожённый. Сложно было даже представить, что в этот момент творилось у него в голове, как быстро роились мысли, обгоняя одна другую, описывая узоры образов, возникающих у него перед глазами, и как эти образы потом смыкались в некое обострённое видение. Мгновения сладостно длиннились в упоительной тишине его сознания. И - о, чудо! Свершилось:

 

Свод томительных ожиданий прекрасного

С громом разверзся в обители мыслей больных,

Из забытой темницы ума сладострастного

Вырвалось наспех стенание слов вековых.

 

Склепы стихов отворились вмиг нараспашку,

Мыслью в строках оживляя образы души,

Всплеск энергий творения вверх тормашками

Внутренний мир обнажить непреложно спешит.

 

В уединении тихом гласно терзаясь

Переплетением ритма явственных стихий,

Поступями свободы в нём отражается

Заветной рифмы вселенская аритмия.

 

Порождение фантазии безудержно

Потоком беспрерывных взлётов и падений

Проникает в думы суть, из недр судорожно

Сама природа рождает вдохновение.

 

«Необходимо это всё записать, - молвил про себя Автор. - Все метеором несущиеся мысли, они не дают мне покоя, терзают изнутри и готовы разорвать на части мой скудный, комочком съёжившийся, внутренний мирок. Думы ведут меня в пропасть забвения, порождая новые смысла преткновения, в бестелесном заточении сознания им становится слишком тесно, необходимо выстроить осмысленный ряд текста, собрать весь их вес и даровать им свободу». Автор, всё так же беспробудно погружённый в раздумья, совершенно не заметил как в комнату снова зашла Виктория (а может она и вовсе не выходила из неё), и строгим голосом заявила: - Ты здесь, случайно, не засиделся ли? Пора бы тебе выйти на улицу да воздухом немного подышать, заодно в магазин зайдёшь и хлеба домой купишь, а то должна же от тебя быть хоть какая-то польза. Давай, давай, без пререканий только, я-то знаю как ты любишь идти наперекор всему, что, по твоему сугубому мнению, ущемляет твою свободу и право выбора. - Да схожу я сейчас, схожу, но не потому, что ты меня попросила, а только ради пробуждения новой волны вновь обретённого вдохновения, - выпалил Автор и неспешно начал собираться на поиски долгожданного желаемого озарения.

Улица казалась безлюдной и слегка одинокой, когда он вышел из дома. Темнота уже полностью поглотила занесённые снегом крыши домов, статно раскинувшиеся под пустым небом намедни догоревшего заката. Отдельные кровавые отблески ещё виднелись за линией горизонта, словно водоворотом поглощённые и утянутые навечно в занебесную бездну. Автор стоял и неотрывно смотрел в простор, не смея шелохнуться. Мимо него пролетали оживлённые толпы прохожих, где каждый был всецело увлечён своими жизнями, своими желаниями и мыслями, каждый жил в своём уникальном и таинственном мире. Но все движения таяли перед глазами Автора, превращаясь лишь в размытые пятна сменяющихся кадров мимолётности нашего существования, и бесследно исчезали в череде однотипных рисунков заснеженных улиц и серых домов. Он истошно пытался вновь ощутить то упоенно - вдохновенное озарение, всем своим существом испытать этот всепронизывающий трепет перед рождением неведомого, воссиять снова душой и телом, слиться воедино со вселенским разумом и одариться внутренним светом. Однако, к великому сожалению, ничего не происходило, не было никаких образов и форм, не рождалось новых истин, поникло преображение души. Чувства зияющей пустоты возникло в глубинах самого его естества, немели мысли, в сердце томилась великая печаль. Словно брошенный родным отцом, бездомный, он разом ощутил всю тяжесть и холод сего мира, ношей придавивший титановый молот отчаяния.

Так он простоял в этом пустом оцепенении от силы полчаса, хотя показалось целую вечность, и решил всё же двинуться подальше от этих тяжких мыслей, да и подальше от всего и вся. Но идти ему было некуда, тем более в этот морозный вечер повсеместно белым бархатом пеленающего февраля. Придётся возвращаться домой, - подумалось Автору, - выхода нет, зайду в магазин и прямиком к дому.

Дома его ждал тёплый уютный ужин вдвоём с его женой Викторией, которая уже вовсю накрывала на стол к его приходу. - Ну вот, явился наконец - таки, ты чего так долго? Поди опять любовался нашими "необъятными" окрестностями, на что там смотреть то можно, хоть убей не понимаю - обычные серые дома и куча снега. - А ты вряд ли это когда - либо поймёшь, - сказал в ответ Автор, - здесь не глазами смотреть надо, а своим внутренним зрением, чувствовать красоту мира всем своим естеством. - Ни и что, получилось у тебя поймать своё наипрекраснейшее вдохновение? - с насмешкой буркнула Вика. - Можешь насмехаться и дальше, но для меня это очень важно, - с ноткой обиды произнёс автор,- хоть в этот раз у меня и не вышло поймать вдохновение, но однажды обязательно получится. Ты же помнишь, каким я был раньше: чувственным, энергичным, всегда находил, откуда черпать новые идеи, свежий взгляд на мир, мысли рождались в моей голове, будто сами собой, без моего в этом участия. Видимо я каким-то образом мог подключаться к вселенскому информационному потоку... - Не говори глупостей, - Вика внезапно отсекла его стремительно зарождающуюся мысль, - люди слишком ничтожны и слабы, чтобы, так или иначе, взаимодействовать со знаниями на космическом уровне. Да и вообще к чему ты забиваешь голову этой белибердой? Взял бы лучше, да и занялся чем-нибудь полезным, убрался бы в квартире, например. - Вик, ты слишком приземленный человек, не стремящийся познать мир вокруг себя, ну неужели у тебя кроме насущных земных проблем больше ничего в этом мире не интересует? А как же ответ на вопрос, почему мы все здесь находимся? Кто всё это создал? Что там за границей нашей Вселенной, в конце концов? - Да кому нужны эти неразрешимые вопросы? Разве мне легче станет от того, что я раскрою тайну нашего существования, как мне это поможет накормить себя и тебя, между прочим? - Да и что такого необычного может таиться в космосе? Одна лишь пустота! - воскликнула Вика. - Там ведь нет ничего. В общем, мне некогда этой ерундой заниматься, пойду, посмотрю как там пирог яблочный, наверняка готов уже. Виктория, продолжая охать и вздыхать, медленно поторопилась на кухню, откуда сквозь приоткрытую дверь доходили уютные запахи домашнего очага.

После ужина Автор решил немного почитать крайний выпуск новостной газеты, чтобы немного отвлечься и подумать о чём-то простом, земном, и на время не думать о возвышенном. Так незаметно минуло два часа. Виктория, закончив уборку на кухне, уже потихоньку собиралась готовиться ко сну, с утра надо было рано вставать на работу, которой она, к удивлению, очень дорожила. Работала она продавцом в супермаркете в отделе мясной продукции: нарезала мясо, расфасовывала по отдельным отсекам, ну и в конце смены обязательно до блеска намывала свой прилавок. Вика гордилась тем, что она делает для людей, постоянным контактом с людьми, ей нравилось ощущение важности и нужности, ведь она делает большое дело - помогает людям выбрать самое лучшее мясо, ведь мясо – это основа для любого блюда, - думала она, - да и дома всегда было много свежей и вкусной нарезки. Автор же напротив - любил одиночество и не терпел длительного контакта с людьми, во время вынужденной беседы ему становилось неловко, и он хотел тут же уйти, перебраться в свою зону комфорта, где всё просто и понятно только ему, в его мир грёз. Никто не мог понять как они с Викой до сих пор вместе, и как вообще сошлись, ведь из общего у них была только любовь друг к другу, но, по-видимому, правильно говорят - противоположности притягиваются.

После того, как Виктория легла спать, Автор всё никак не мог успокоиться и тоже отправиться в кровать, его беспокоили мысли о том, что вдохновение всё чаще ускользает, оставляет его один на один с безликой реальностью, которую он всем сердцем не любит. Так он и просидел всю ночь, в бесплодных раздумьях: о себе, о мире вокруг, о смысле своих творений. Удостоится ли он когда-нибудь хоть немного приблизиться к великим поэтам, чьё имя осталось на века? Найдёт ли свой истинный путь, своё предназначение? Вопросы нестерпимо мучали его, терзала непреодолимая жажда снова творить, вновь прочувствовать этот сладостный вкус жизни в сиюминутном мгновении рождения исконно нового. И вот, на исходе своих бесконечных размышлений, в преддверии появления первых солнечных лучей, сознание Автора замерло, взор устремился в необъятный простор небесной бездны, где так естественно - чарующе починалось пробуждение божественного явления...

 

Предрассветный туман в полуостывшей неге начала

Встречает солнца ясный лик прикосновением зари,

В перехлёсте небом нарисованных линий фатала,

Безустанно идиллией вечного сна тихо парит.

 

Брезжащий блеск звезд с вершины неба, в бег лучей сливаясь,

С горизонта изникает кипенно-белым полотном,

В непроглядной глубине уходящей ночи скрываясь,

Изливается и расцветает в блистанье ледяном.

 

Рдеет марева просвет сквозь мглистую синеву свода,

Молочно-голубая дымка сворой волнистых штрихов,

В истоке предварений несутся бременем восхода,

Взметённые кверху, тонкие пряди ветхих облаков.

 

Надзвёздная сфера кристально сияет света танцем,

Вмиг истекает небесной сладости неурочный час,

Влёт истончена простора стать до отблесков багрянца,

По извивам дали расползается заревой окрас.

 

В объятиях мерцания весь неохватный окоём,

Вечностью мгновений довлеет незакатная звезда,

Рассвета величавое пришествие палит огнём,

Обжигает взора потухшего лёд, мёрзшего года.

 

Стихла мглы суета под натиском вящего пожара,

Замерли млечные первозданной невидали всходы,

Взносимые к пределу страждущие струи пара

Пространство обвивали сладостным воздухом свободы...

 

Новообретённая твердь избывала мрака исход.

 

Рождающиеся образы молниеносно выходили из воображения Автора, незаметно становясь частью новой реальности. Озарившееся сознание мигом взлетело к небесным пределам и повсеместно парило, созерцая многообразную форму всего существующего вокруг. Среди мириад звёзд, в этом бесконечно-бескрайнем пространстве вечного безвременья затерялась песчинка одинокого озарения, безмолвная прозрения печать. Захотелось описать вмиг увиденное, всю красоту природы, продлевая её очарование сиюминутным всплеском нескольких строк. Хотелось хоть немного одушевить неодушевлённое, сохранив этот образ памятью слов, устремив взор в бесконечную даль необъятного пространства, на бескрайний горизонт взирая с умилением души.

Время вновь остановилось. Автор, поражённый увиденным, был не в силах отвести взгляд от простирающихся по всему окоёму пламенных раскатов могущественного светила. Для него это было словно проявление вселенского разума, частичка чего-то неведомого и неподвластного человеку, проистекающего из-под небесной бездны и озаряющего во тьме затаившийся мир своим величием и безграничным истоком. Самодовлеющее естество, ввергнутое в трепет, благословенно ощутило сверхчувственное восприятие действительности, положив безвольное начало стихийного излияния внутреннего мира Автора…

 

Тридцать третий февраль. Рождение нового цикла. Начало.

Истерическая исповедальность в купе с отчаянием,

Духовные искания рьяно вырождаются в отказе

От всего реального, что наполнено привкусом праздности,

Постыдная правда лезет наружу надрывным признанием,

В покаяние вымученная бездн бескрайних стенанием,

Мнимый выплеск эмоций, самокопание на грани краха

Извлекает спрятанные тайно, вмиг надуманные страхи,

Интимные чувства пугающе прекрасны помешательством,

Фальшью искажённые, искусственные муки стяжательства

Разрывают оболочку вешнего хитинного покрова,

Обнажая полуживое, болью измождённое нутро.