Там, где продолжается "Тот Свет" 2
Именно, в данный момент он, находясь в лежачем положении, понял ближайшие образы. Они окружили его и с любопытством понимали тоже. Это были кошки, которые выглядели (или понимались, что в нынешнем месте правильнее сказать) не совсем идеально. В эфемерном мире подобный внешний вид плоти прокомментировали бы коротко: «Это просто невозможно! Неужели они ещё живы?»
Напротив сидела на задних лапах бесхвостая чёрная кошка с распухшей головой, будто футбольный мяч, с ровной и толстой шеей, точно сарделька. От неё несло горелым мясом. Наверное, в прошлой жизни она была другого цвета, а сейчас её плоть слишком обуглилась, чтобы разобрать прежний окрас шерсти. Рядом расположился лохматый кот с эбеново-чёрными глазами. Его рот раззявлен в беззубой мучительной ухмылке, жёлтая прогнившая лапа протянулась вперёд. Он издавал пронзительные мяукающие звуки и, спотыкаясь, шагал вперёд. У третьего животного на шее красовался след от верёвки. Позади задвигалось что-то ещё — нечто похожее на кошку с истлевшей мордой и трупным оскалом, чья голова болталась под немыслимым углом. Чуть подальше неподвижно распростёртый кот глядел вдаль остекленевшим, исполненным ужаса взглядом. Висок сочился кровью. Слева с жуткой, мстительной неспешностью из тьмы поднялась изломанная фигура подобия кота. Полуистлевший череп уставился на лежачего человека. По лишённому плоти лбу ползали зелёные мухи и огромные мохнатые жуки. Жили лишь глаза: красные, безумные провалы, и читалось в них не только помешательство, но и бессмысленность прозябания на нехоженых пустошах за гранью Вселенной. Рядом сидела рыжая кошка с вонзённым в горло острым охотничьим ножом. Алый фонтан из шеи брызгал прямо на лежачего. С правой стороны, казалось, развалился белый кот в неудобной позе. Однако, он был грубо распят на кресте с прикрученными лапами колючей проволокой. Ему вырвали глаза, а глазницы набили сеном. Рот, раскрытый в беззвучном крике, заткнули морковкой. Рядом стоял чёрный кот. Его пустые глазницы чуть ли не весело смотрели на человека, как будто он пытался сказать: «Это не так уж и плохо, когда ты приносишь меня в жертву. Это не так уж плохо, когда мне вырывают глаза...»
При виде такого рода кошмара у человека застрял бы в горле сумасшедший хохот истерики, периодически сменяемой оцепенением, который вскоре бы с истошным криком обратился в бегство, сломя голову, пока воздух не взбурлил магмой в его лёгких и в мозгу. Мчался бы, что есть духу. Но лежачего человека подобные останки ничуть не испугали и не беспокоили. Оно и понятно, ибо все страхи и прочие эмоции оставлены в прошлой жизни, в бренном мире.
Он продолжал бесконечно лежать с окружившими его кошками или то, что от них осталось из прошлого мира, пока это событие резко не сменилось другим бесконечным событием. Теперь он уже сидел, но по-прежнему в сопровождении четвероногих. Напротив в богато отделанном кресле за круглым столом, накрытым чистейшей белоснежной скатертью, возвышался огромный и галантный полосатый серый Кот, который, в отличие от своих сородичей выглядел здраво и солидно. Его гигантские размеры могли бы поразить обитателей эфемерного мира. Он мудро уселся, положив заднюю лапу на другую лапу и откинул пушистый хвост. Левая передняя лапа была занята дымящейся толстой сигарой, а правая передняя, которая удобно расположилась на столе, умело держала бокал, наполненный красным вином.
- Ну, здравствуй, живодёр-убийца, - промолвил Кот лежачему человеку.
Продолжение следует...
