На полста километров ничей

Горовой Роман

На полста километров ничей,

Запредельный нетронутый край.

Режет, лямкой на тощем плече,

Белоснежье застывшее в слайд.

Вечный спор, я пою, я кричу,

Изменить белизну полотна,

Но лишь белым по снегу черчу,

Только сам чернотою пятна.

Не отбелит меня, не сотрёт,

Сколько жизни в горячей крови,

Столько будет опущенный лот

Глубину её мерой кривить.

Не от зависти. Нет к чистоте.

Мне б ответить: зачем? почему?

В неисписанном снежном листе

Представляю упрямо хомус.

Чем белей, тем гортаннее звук

Ляжет долгой метелью на снег.

Скачут тени танцующих рук

От огня по оленьей стене,

Вырываясь искрою тепла

В черноту долгой ночи и сна,

Затихая в кристаллах стекла,

Запылать вдруг, морозы дразня.

Или враз замолчать, чуть дрожа,

Проверяя дыханьем союз,

Рыкнет дух молодого моржа:

Вспомнит бурное море, хомуз.