На полста километров ничей
На полста километров ничей,
Запредельный нетронутый край.
Режет, лямкой на тощем плече,
Белоснежье застывшее в слайд.
Вечный спор, я пою, я кричу,
Изменить белизну полотна,
Но лишь белым по снегу черчу,
Только сам чернотою пятна.
Не отбелит меня, не сотрёт,
Сколько жизни в горячей крови,
Столько будет опущенный лот
Глубину её мерой кривить.
Не от зависти. Нет к чистоте.
Мне б ответить: зачем? почему?
В неисписанном снежном листе
Представляю упрямо хомус.
Чем белей, тем гортаннее звук
Ляжет долгой метелью на снег.
Скачут тени танцующих рук
От огня по оленьей стене,
Вырываясь искрою тепла
В черноту долгой ночи и сна,
Затихая в кристаллах стекла,
Запылать вдруг, морозы дразня.
Или враз замолчать, чуть дрожа,
Проверяя дыханьем союз,
Рыкнет дух молодого моржа:
Вспомнит бурное море, хомуз.
