Встреча с моей бабушкой Васёной и дедушкой Иваном
Бабушка Васёна и дедушка Иван спасли четверых сыновей в голодный 1921 год, один из них мой отец, который спас Россию от захватчиков в 1945 году и воспитал в свою очередь четверых сыновей и дочь.
(речка Моча, сегодня речка Чапаевка, на которой стоит город Чапаевск, который в 1921 г. носил имя Троцк в честь Троцкого
кормчего революции)
На святки, проездом, увидел в Москве
Спасителя Храм Воскрешённый…
Я плавал бывало, где храм в январе…
Теперь я стоял оглашённый.
Я ехал на Родину. Не был давно,
С тех пор как отца схоронили.
Прошло десять лет. Как там брат, мой старшой?
Уж внуки должно быть большие?
Под мерные песни вагонных колёс
Припомнил счастливое детство,
Родительский дом и шелест берёз,
И речку в сиянье небесном.
Мочой звали речку мои старики
Без тени смущенья, с почтеньем,
А мы, проклиная названье реки,
Купались с большим наслажденьем.
С другими названьями рек, городов
Мы в светлое завтра спешили,
С насмешкой смотрели на дело отцов,
Нас, их наставленья бесили.
Прощали нам детям всё наши отцы!
А может, казалось, прощали?
И дети от дома, от речки Мочи
В прекрасное завтра шагали.
Была побасёнка про речку мою.
В больнице старушку просили
К утру принести на анализ мочу,
И вот что в ответ получили:
Да, что Вы родимые, где я возьму?
Моча, ведь зима, уж застыла!
Долбить этот лёд я сама не смогу,
А дед, ну какой он долбила.
О, Матушка Русь! Ты чиста, без греха!
Кричал пролетавшим селеньям,
Со мной, соглашаясь, кивала луна,
Единственный мой собеседник.
О, бедная Русь! Всю твою Хохлому
В кунсткамеру, в спирт, в экспонаты
Запрячут в музейную нынче Москву,
Ведь к прошлому нету возврата!
Вдруг ярким лучом резанула звезда,
Луна сорвалась ошалело,
А прямо напротив возникла изба,
В которую сходу влетел я.
Упал на колени и к полу приник,
Гляжу образа предо мною,
А рядом в молитве хозяйка стоит,
Смиренье в глазах неземное.
Меня окружила большая нужда,
По лавкам худые детишки,
И будто бы братом я был им всегда,
Но явно родным и не лишним.
Знакомый по детству огромный сундук,
У входа родного чулана,
Комод наш дубовый в переднем углу,
И что-то подобье дивана.
Не трудно узнать отчий дом мой родной,
Любимую печь и палати,
И утварь печную с большой кочергой,
До мелочи памятной в хате.
И здесь же валялся обломок штыка,
Которым хвалился я в школе…
Царица небесная тихо вошла…
Её я узнал по иконе…
Как сУетно прожита быстрая жизнь…
Молилась хозяйка-крестьянка…
И ей с Богородицей больше всего
Меня непутёвого жалко.
А рядышком братья, про голод забыв,
Ласкали меня как больного…
Впервые отведал мой дерзкий язык
Молитвы целебное слово.
Я вслед за хозяйкой промолвил Прости
Спаси нас Владычица грешных!
Не плачу. Как камень. А слёз ручейки
Бегут как под солнышком вешним.
Вот так же и лед нашей теплой реки
Такой нескончаемый долгий
Однажды к утру непременно сходил
Быстрее, чем даже на Волге!
В открытое сердце благотворить
Пречистая стала устами…
Молись Василиса за внуков своих,
Господь сыновей не оставит.
С сиротской сумой они скоро пойдут,
Им хлеб подадут Христа ради,
А добрые люди наставят на труд,
Господь мастерством их одарит.
И в царстве греха соблазняясь не раз
Пребудут под строгим присмотром,
Им Бог проявить своей воли не даст,
За что будет мстить мир сиротам.
Но братья, попав в положенье зверей,
Едой и теплом обделённых,
Всё стерпят, всё вынесут ради детей,
Бог даст ребятишек смышлёных!
Молись Василиса за внуков со мной,
Чтоб выдержать все испытанья,
Им крестный путь предков презрен и смешон,
Небес не страшит наказанье!
Не видят обрыва на грешном пути,
Назвав все Победы Отцовы,
Весь подвиг Святой Православной Руси
Естественным скотским отбором.
Их пО миру пустит злопамятный враг,
Подначив быть первыми в мире,
И внуки, прельстившись обилием благ
Поклонятся многим кумирам.
Молись Василиса за внуков со мной,
Крестьянский их ум богатейший
Без Бога беспомощен, будто слепой
Лукавого только потешит.
Молись Василиса! Над Русью Святой
Покров Мой Во Славу Господню
Для внуков и правнуков вместе с мольбой
Пребудет Покровом надёжным!
Уйдёт от России пред взором небес
Вся грязь с талой вешней водою.
Не даст её сердцу заледенеть
Река Ваша тёплой слезою!
Я слушал и плакал… Меня утешал
Мальчонка на брата похожий.
Он тихо на ухо мне вдруг прошептал
Ну что ты раскис так Серёжа?
И всех Богородица благословив,
Откланялась. Дверь отворила.
Ушла незаметно, в дверях пропустив
Мужчину с промёрзшей корзиной.
Васёна! Сготовь поскорее ухи,
Поди, как ребята есть хочут,
Не помню такого я льда на Мочи,
Прилягу, ослаб нету мочи.
Корзина оттаяла возле печи,
Сентюшки, сопа, окунишки
Бесценным гостинцем родимой Мочи
Сияли в глазёнках братишек.
Я всё понимал, кто был рядом со мной
И стол стал родным хлебосольным.
Насытил меня наконец он едой,
Я знать и не знал, что голодный.
Мне было легко, словно плыл вдоль Мочи
Я следом за облаком белым…
Ребёнком мне снились паденья с печи,
Но чаще полёты под небом.
Качнуло вагон на пролётах моста,
От солнца в купе зарябило...
Как в детстве я весь потянулся со сна,
Не помнив со мною что было…
И радостно сердце забилось в груди,
Почуяло берег родимый
И дом дорогой я увидел вдали
С пристроем и крышей шатровой.
Пора выходить. Но как встретит старшой?
Ведь всякое было меж нами.
Однажды чапаевским бывшим штыком
Его, озоруя, поранил.
Отец штык забросил в Мочу от греха
Впервые в бессилии злобы…
Кольнуло мне в сердце. Пронзилась река
Артерией тела живого.
И сколько с той ссоры воды утекло,
А вдруг повторится всё снова…
Я вдруг на платформе увидел в окно
Встречала живая Васёна…
Я вспомнил Царицы Небесной слова,
Отцовские руки, мозоли.
С племянницей рядом встречал меня брат
Обняв по-крестьянски, до боли.
Я плакал и плакал… Мой брат утешал
На деда Ивана похожий.
Он тихо на ухо мне вдруг прошептал
Ну что ты раскис так Серёжа?
По зимнему воздуху плыл перезвон
От Свято-Сергиева Храма…
Отец мой Небесный, отец мой земной
Я к Вам возвращаюсь…
Так надо…
Авторы два брата Сергей и Владимир Балыкины
фото 1912
(речка Моча, сегодня речка Чапаевка, на которой стоит город Чапаевск, который в 1921 г. носил имя Троцк в честь Троцкого
кормчего революции)
На святки, проездом, увидел в Москве
Спасителя Храм Воскрешённый…
Я плавал бывало, где храм в январе…
Теперь я стоял оглашённый.
Я ехал на Родину. Не был давно,
С тех пор как отца схоронили.
Прошло десять лет. Как там брат, мой старшой?
Уж внуки должно быть большие?
Под мерные песни вагонных колёс
Припомнил счастливое детство,
Родительский дом и шелест берёз,
И речку в сиянье небесном.
Мочой звали речку мои старики
Без тени смущенья, с почтеньем,
А мы, проклиная названье реки,
Купались с большим наслажденьем.
С другими названьями рек, городов
Мы в светлое завтра спешили,
С насмешкой смотрели на дело отцов,
Нас, их наставленья бесили.
Прощали нам детям всё наши отцы!
А может, казалось, прощали?
И дети от дома, от речки Мочи
В прекрасное завтра шагали.
Была побасёнка про речку мою.
В больнице старушку просили
К утру принести на анализ мочу,
И вот что в ответ получили:
Да, что Вы родимые, где я возьму?
Моча, ведь зима, уж застыла!
Долбить этот лёд я сама не смогу,
А дед, ну какой он долбила.
О, Матушка Русь! Ты чиста, без греха!
Кричал пролетавшим селеньям,
Со мной, соглашаясь, кивала луна,
Единственный мой собеседник.
О, бедная Русь! Всю твою Хохлому
В кунсткамеру, в спирт, в экспонаты
Запрячут в музейную нынче Москву,
Ведь к прошлому нету возврата!
Вдруг ярким лучом резанула звезда,
Луна сорвалась ошалело,
А прямо напротив возникла изба,
В которую сходу влетел я.
Упал на колени и к полу приник,
Гляжу образа предо мною,
А рядом в молитве хозяйка стоит,
Смиренье в глазах неземное.
Меня окружила большая нужда,
По лавкам худые детишки,
И будто бы братом я был им всегда,
Но явно родным и не лишним.
Знакомый по детству огромный сундук,
У входа родного чулана,
Комод наш дубовый в переднем углу,
И что-то подобье дивана.
Не трудно узнать отчий дом мой родной,
Любимую печь и палати,
И утварь печную с большой кочергой,
До мелочи памятной в хате.
И здесь же валялся обломок штыка,
Которым хвалился я в школе…
Царица небесная тихо вошла…
Её я узнал по иконе…
Как сУетно прожита быстрая жизнь…
Молилась хозяйка-крестьянка…
И ей с Богородицей больше всего
Меня непутёвого жалко.
А рядышком братья, про голод забыв,
Ласкали меня как больного…
Впервые отведал мой дерзкий язык
Молитвы целебное слово.
Я вслед за хозяйкой промолвил Прости
Спаси нас Владычица грешных!
Не плачу. Как камень. А слёз ручейки
Бегут как под солнышком вешним.
Вот так же и лед нашей теплой реки
Такой нескончаемый долгий
Однажды к утру непременно сходил
Быстрее, чем даже на Волге!
В открытое сердце благотворить
Пречистая стала устами…
Молись Василиса за внуков своих,
Господь сыновей не оставит.
С сиротской сумой они скоро пойдут,
Им хлеб подадут Христа ради,
А добрые люди наставят на труд,
Господь мастерством их одарит.
И в царстве греха соблазняясь не раз
Пребудут под строгим присмотром,
Им Бог проявить своей воли не даст,
За что будет мстить мир сиротам.
Но братья, попав в положенье зверей,
Едой и теплом обделённых,
Всё стерпят, всё вынесут ради детей,
Бог даст ребятишек смышлёных!
Молись Василиса за внуков со мной,
Чтоб выдержать все испытанья,
Им крестный путь предков презрен и смешон,
Небес не страшит наказанье!
Не видят обрыва на грешном пути,
Назвав все Победы Отцовы,
Весь подвиг Святой Православной Руси
Естественным скотским отбором.
Их пО миру пустит злопамятный враг,
Подначив быть первыми в мире,
И внуки, прельстившись обилием благ
Поклонятся многим кумирам.
Молись Василиса за внуков со мной,
Крестьянский их ум богатейший
Без Бога беспомощен, будто слепой
Лукавого только потешит.
Молись Василиса! Над Русью Святой
Покров Мой Во Славу Господню
Для внуков и правнуков вместе с мольбой
Пребудет Покровом надёжным!
Уйдёт от России пред взором небес
Вся грязь с талой вешней водою.
Не даст её сердцу заледенеть
Река Ваша тёплой слезою!
Я слушал и плакал… Меня утешал
Мальчонка на брата похожий.
Он тихо на ухо мне вдруг прошептал
Ну что ты раскис так Серёжа?
И всех Богородица благословив,
Откланялась. Дверь отворила.
Ушла незаметно, в дверях пропустив
Мужчину с промёрзшей корзиной.
Васёна! Сготовь поскорее ухи,
Поди, как ребята есть хочут,
Не помню такого я льда на Мочи,
Прилягу, ослаб нету мочи.
Корзина оттаяла возле печи,
Сентюшки, сопа, окунишки
Бесценным гостинцем родимой Мочи
Сияли в глазёнках братишек.
Я всё понимал, кто был рядом со мной
И стол стал родным хлебосольным.
Насытил меня наконец он едой,
Я знать и не знал, что голодный.
Мне было легко, словно плыл вдоль Мочи
Я следом за облаком белым…
Ребёнком мне снились паденья с печи,
Но чаще полёты под небом.
Качнуло вагон на пролётах моста,
От солнца в купе зарябило...
Как в детстве я весь потянулся со сна,
Не помнив со мною что было…
И радостно сердце забилось в груди,
Почуяло берег родимый
И дом дорогой я увидел вдали
С пристроем и крышей шатровой.
Пора выходить. Но как встретит старшой?
Ведь всякое было меж нами.
Однажды чапаевским бывшим штыком
Его, озоруя, поранил.
Отец штык забросил в Мочу от греха
Впервые в бессилии злобы…
Кольнуло мне в сердце. Пронзилась река
Артерией тела живого.
И сколько с той ссоры воды утекло,
А вдруг повторится всё снова…
Я вдруг на платформе увидел в окно
Встречала живая Васёна…
Я вспомнил Царицы Небесной слова,
Отцовские руки, мозоли.
С племянницей рядом встречал меня брат
Обняв по-крестьянски, до боли.
Я плакал и плакал… Мой брат утешал
На деда Ивана похожий.
Он тихо на ухо мне вдруг прошептал
Ну что ты раскис так Серёжа?
По зимнему воздуху плыл перезвон
От Свято-Сергиева Храма…
Отец мой Небесный, отец мой земной
Я к Вам возвращаюсь…
Так надо…
Авторы два брата Сергей и Владимир Балыкины
фото 1912
