*** (Ты знаешь (знаешь?), твоего – я жду...)

Ты знаешь (знаешь?), твоего – я жду,
мы оба ждём подарков. Тонкой веткой –
неловко хрустнуть шеей, тихо сдуть
ненужной птицей сплюнутый в салфетку
 
ещё один последний: ты – держись,
зубами впейся, рви – такой тяжёлый,
такой бесхозный. Некому здесь жить,
и некому в груди ворочать жёрнов.
 
Ты помнишь (помнишь?), так стучит в окно
посаженная в детстве… Держат корни
весь этот свет – сплетён в тебе одной,
и душит, перемалывает, кормит
 
твоими потрохами всех живых,
всего меня – твоими потрохами.
А я привык, теперь уже привык,
терять тебя по капле, по дыхани-
 
...
 
я, может, тоже – так же расслоюсь,
растянутый по времени, по свету:
зелёному, бесцветному на вкус,
белёсому. Я – между ними, третий,
 
чужой... Но ты рассказывай ещё,
освободись от сбывшегося слова,
кричи в меня тугим румянцем щёк,
скользни по мне – не взглядом, но разломом –
 
и отпусти. Вплетается в меня
обветренное сердце пустоцвета.
Тебя в тебе давно и прочно нет. И –
не успел, не пожелал понять,
 
чем ты была, кого любила, кроме,
как самоё себя не пережить.
Тебя (тебя?) твой мир уже не помнит,
но ты – дыши, зачем-нибудь – дыши.