РОДЕН - художник, камнетёс, поэт

Алиева Ольга

Все сказано, довольно прений

По истеченьи многих лет,

Когда родился светлый гений -

Художник, камнетёс, поэт.

Сошел с тосканских гор лиловых

Он увлеченным рыбаком,

Питая страсть к камням суровым,

Владея ловко молотком.

Искал он в камне исцеленья,

Трудился сутки напролёт

И пожинал плоды забвенья,

Внимая бездарей почёт.

В каменоломнях под Каррарой,

Избрав огонь, резец, кинжал,

Под сенью плащеницы старой

Амур любимым другом стал.

Деля с ним думы устремлений,

Рисуя сущность красоты,

Жил одиноко дивный гений

И в камне воплощал мечты.

Первейшим он считал ваянье

Из всех порывов и искусств,

Неистощимым на дерзанья,

Проникновеннейшим из чувств.

А милость - тягостной обузой,

Когда кровавый льётся свет

И папский гнев, что гнев Медузы,

А до творца и дела нет.

Заворожённый блеском Рима,

Он посетил собор Петра

И признан был неповторимым

Пред композицией "Пьета".

Его приветствовали стоя

Луинджи Риччо, Дель Пьомбо,

А друг Джованни да Пистойя -

Литературы истый бог -

От злопыхателей не смог

Его спасти,

И дух тлетворный

Летал под самым потолком,

И сох творец травою сорной,

Макушкой - в пол, брада - торчком.

И вот... "Мыслитель" - высь творений,

Благословлённый на века...

В лучах зари, в тисках сомнений

Явилась первая строка.

Для камнетёса слово стало,

Как мрамор, краски, воск, графит,

Послушным, гибким материалом,

Весомым, звонким, как гранит.

Засохли кисти и подальше

Отложен молот и резец.

Звучал упрямо, и без фальши

Огюст-поэт, души творец.

Неудержимо эта тайна

Росла из дружбы и добра.

Кисть уступила не случайно

Дорогу мудрости пера.

Глаза Виктории Колонна

На дивной свежести лица,

Улыбка, лепет, ласка взора

Пленили гения-творца.

Сравним Роден был и с Платоном -

Дар озаренья и чудес,

И назван новым Аполлоном,

В душе - великий Апеллес.

Но фреска на стене алтарной

Вела на "Страшный суд" вершил,

И вой анафемы угарной

Поэта в скверне обвинил.

Вся жизнь - в недобром ожиданье,

С мольбою к небу обратясь.

И стала скорбным оправданьем

Его стихов земная вязь.

Он, как пастух, присев в ложбине,

Словами душу изливал

Сырой, послушной, серой глине,

Несокрушимой силе скал.

Был одинок и бит ознобом,

Прошедшей чередою лет,

Тоской щемящей перед гробом -

Художник, камнетёс, поэт.