Питерское
Обольщать ты меня подожди,
свод небесный, своею лазурью.
Может быть, я и мучаюсь дурью,
только ближе твои мне дожди.
Я люблю моросящую взвесь,
но не знаю, скажу откровенно:
дождик чудится мне или есть? -
так природа его эфемерна.
Он, как тайна на бледном лице
незнакомки – той самой, из Блока,
что невидимо и одиноко
обитает в воздушном дворце
в этом городе - тихой тоски
и лиловых сердечных туманов,
где пути сквозь дожди так узки
в райский сад, что не видно капканов.
Подожди ты меня обольщать,
небо, голубизной распростёртой, -
ближе дождь мне в шинельке потёртой,
что умеет жалеть и прощать.
