ДУША КОММЕРСАНТА Часть 5-я
(«Здравствуй, чужая, милая»)
«Богаче всего тот человек, чьи радости требуют меньше всего денег».
Генри Дэвид Торо, американский писатель
(1817 – 1862)
Спустя несколько дней, после радостной встречи друзей, Гена позвонил Пал Палычу на работу поздно вечером. Попросил дождаться его приезда для серьёзного разговора. По голосу друга было понятно, что с ним случилась какая-то неприятность, скорее всего, связанная с бизнесом.
Гена, отпустив шофёра домой, отправился к Пал Палычу, одетым ждавшим его прихода. Пошли в ближайший бар. Прежде, чем начать разговор, Гена осушил две полные рюмки коньяка. По его настроению было видно, что закуска не лезла в горло. Он неожиданно напомнил Пал Палычу его рассказ о жестокости бандитов, которые могут не пожалеть даже мать родную. Тогда Пал Палыч из следственной практики привёл один пример, как один молодой бандит дома зверски избил мать, причинив ей тяжкие телесные повреждения, повлекших смерть. Сделал всё возможное, чтобы скрыть следы преступления. Зная, что не было очевидцев преступления, до последнего отказывался признать свою вину. На следствии вёл себя нагло и дерзко. Однажды он, схватив со стола протокол допроса, занявший шесть листов, стал рвать на куски, пытаясь проглотить обрывки. Пал Палычу с оперативниками пришлось изрядно потрудиться, чтобы дело могло быть направленным в суд. Гена сказал, что тогда не очень поверил рассказу друга-следователя, так как до этого никогда не слышал, чтобы молодой парень кулаками до смерти забил свою мать. Теперь ему довелось лично встретиться с этими отморозками, и убедиться, что они готовы на любое, самое гнусное и жестокое преступление. Как оказалось, он несколько часов назад возвратился из далёкой командировки, которая оказалась успешной наполовину.
Вместе с шофёром два дня назад они выехали на машине, загруженной рыбной продукцией в один из городов Украины. При этом, извинившись, Гена не стал называть наименование города, сказав, что это входит в правила его конспирации. Более того, пункт назначения своей поездки никогда не говорит даже Дуняше.
Этот раз, как обычно, из дома выехали рано утром, когда на трассе почти не встречалось транспортных средств и работников ГАИ. Можно было гнать машину на большой скорости. Попадались встречные машины, но редко. Их машину никто не обгонял. Когда они отъехали от города несколько десятков километров, на громадной скорости их обогнал чёрный «Мерседес» с тонированными со всех сторон стёклами, кроме лобового стекла. Хотя машина быстро промчалась мимо их, обратили внимание на отсутствие на ней номерных знаков. Шофёр высказал предположение, что похоже на угон машины. Проехав совсем немного, они увидели в форме работника ГАИ, показывающего жезлом на остановку. Гену сразу насторожил факт появления гаишника в ранее утро на пустынной дороге, вдоль которой с обеих сторон тянулись голые тоскливые поля. Сердце невольно кольнуло, когда увидели стоящий на обочине «Мерседес» без номерных знаков. Гаишник потребовал у водителя удостоверение, а Геннадию настойчиво предложил пройти в служебный автомобиль, где сотрудники налоговой инспекции зададут ему несколько вопросов по поводу перевозимой продукции с дальнейшим досмотром грузового автомобиля. Гена сначала понял, что ему на хвост действительно села налоговая инспекция. Направляясь к «Мерседесу», он быстро продумывал варианты поведения с представителями государственного органа, перед которым основательно провинился, уклоняясь от налогов, как и многие коммерсанты того времени.
Едва он приблизился к машине, как открылась задняя дверца и из машины ловко выскочил накаченный парень, ширина плеч, не уступавшая плечам Гены. Державшей в руке массивной деревянной битой он молча показал на заднее сиденье. Гена понял, что попал в западню без надежды на чью-либо помощь. Стало понятно, что он имеет дело с бандитами, а гаишник такой же бандит, надевший милицейскую форму. Редко проезжавшие машины весело приветствовали сигналом стража дорог. Водители были рады, что гаишник был занят каким-то водителем, и им не придётся с благодарностью вручать менту деньги за какую-нибудь обязательно обнаруженную техническую неисправность автомобиля, или за малое количество бинтов в аптечке.
На заднем сиденье, прижавшись к дверце, сидел молодой крепыш с гнусной улыбкой на лице, весело и многозначительно хлопая деревянной битой по широкой ладони. Встретивший Гену бандит сел с ним рядом, не закрывая дверцу автомобиля, поставив ногу в модной красивой кроссовке на землю. Оба бандита были в спортивных костюмах фирмы «Адидас». Создавалось впечатление, что оба бандита были из одного фантастического инкубатора.
Разговор повёл парень, сидевший у окна. Он сказал, что у них очень много важной и серьёзной работы, и поэтому долго с нерадивым предпринимателем рассусоливать не будут. Представившись сотрудниками частной охранной фирмы, бандит пояснил, что его шеф очень обижается, когда какой-нибудь предприниматель, даже выращивающий укроп, избегает заключения устного договора с благородной серьёзной его фирмой. Она занимается своего рода благотворительностью, оберегая за копейки от разного рода злодеев имущество предпринимателя и его самого со всей семейной кодлой. Очень плохо заканчивается, когда деловой «совок» тупо забывает, что у него есть красивая жена, умеющая управлять автомобилем, который может неожиданно сломаться на ходку. Особенно недопустимо забывать о любимых милых детках-двойняшках, только начавших жить, а тут вдруг случается непоправимая трагедия. Намёк был очень прозрачным, чтобы его не понять.
Гена, стараясь сохранять спокойствие, глухо спросил, что он должен сделать для всех так нужной фирмы-спасительницы, как благодарный ей бизнесмен. Бандит сказал, что Гена должен погасить наложенные на него штрафные санкции. Для этого он должен будет через два дня после возвращения из командировки прийти в названный им ресторан в назначенное время с дипломатом с определённой суммой денег в долларах. Когда бандит назвал сумму, у Гены потемнело в глазах. Он быстро подсчитал, что она будет равняться половине суммы денег, находящихся на разных банковских счётах. За штрафом, пояснил бандит, придёт представитель заботливой охранной фирмы и одновременно назовёт сумму денег, которую должен будет успешный предприниматель в дальнейшем ежемесячно отдавать фирме за тяжёлую и ответственную работу её сотрудников. Закончив свою речь, бандит, не давая Гене что-либо сказать, потребовал открыть машину, что он безропотно сделал. Бандиты приказали шофёру Гены помогать им переносить из морозильных камер машины картонные и пластмассовые с отверстиями коробки с рыбными деликатесами. Гаишник стоял рядом с Геной, невозмутимо посвистывая и умело крутя жезлом с серебристой цепочке, наброшенной на запястье. Набив «Мерседес» коробками до отказа, бандиты с гаишником сели в машину, лихо развернулись на дороге и помчались в город.
Перед тем, как сесть в машину, бандит-переговорщик подошёл к Гене и вложил ему в руку три фотографии, посоветовав внимательно их посмотреть и сделал умный вывод. На недоуменное пожатие Гены плечами, бандит, зло смеясь, сказал, что на одной фотографии насилуют одного бизнесмена жену, а на другой его несовершеннолетнюю дочь. Это произошло потому, что недоумок бизнесмен хотел с помощью нищего государства объявить солидной и честной охранной фирме войну, направившись с заявлением в милицию. Пока он со слезами жаловался доблестным полуголодным ментам, его жену и дочь насиловали парни в масках. Бандиты на столе оставили напечатанную на принтере записку, в которой очень просили бизнесмена забрать назад заявление, иначе с ним будет проделана та же сексуальная процедура, которую испытали его любимые девочки. Только будет проходить в более жёсткой форме. Отказ от своего заявления бизнесмена не спас. Однажды средь бела дня он неожиданно навсегда исчез. Бандит ткнул пальцем на третью фотографию с идущим по шоссейной дороге мощным катком. «Если мне память не изменяет, - загоготал бандит, - каток под асфальтом выравнивает тело неудачливого бизнесмена-стукача».
Выслушав объяснение бандита, Гена трясущимися руками вернул фотографии, чуть ли не клятвенно заверив, что всё понял.
Осушив очередной фужер коньяка, Гена посмотрел на Пал Палыча пустыми пьяными глазами. Едва ворочая языком, тихо проговорил, что он всё-таки умный человек, сумевший подстраховывать себя. Оказалось, родной старший брат Дуняши живёт за границей, успешно управляя небольшой перепелиной фирмой. В банке, в котором есть счёт брата, открыт счёт и на имя Дуняши. Геннадий постоянно на счёт любимой жены пересылает большую часть прибыли, вырученной от нелегкого и рискованного бизнеса. Геннадий был доволен, что в случае его смерти, Дуняша и дочурки будут не плохо обеспечены.
Не ожидая от Пал Палыча настойчивого предложения, Гена сказал, что под пистолетом не пойдёт в милицию. «Надо быть полным идиотом -, горестно закончил он, - чтобы после всего пережитого переться в милицию с заявлением на беспредел, официально творящийся в государстве. Я даже тебе, как другу не скажу, где мне назначено свидание и на какое время. Могу честно признаться, что я проиграл. В такой борьбе нужно не физико-математическое мышление такого типа, как я, а обыкновенная наглая и грубая сила».
К своему стыду, Пал Палыч ничем не мог помочь своему другу, попавшему в тяжелейшее положение. Не имел права требовать и настаивать на том, чтобы тот пошёл с заявой в милицию, гарантируя на сто процентов безопасность его самого и самых любимых и близких ему людей. Не дай Бог, что-то случилось бы с семьёй друга, на Пал Палыча навсегда легла страшная, незабываемая вина. В подобных случаях человек должен сам принимать серьёзное решение. Пал Палыч только высказал второй раз мнение, что во всех случаях, при любых обстоятельствах, жизнь всегда дороже любого кошелька с большими деньгами, потому что жизнь бесценна. В знак согласия Гена пьяно кивнул головой, попросив Пал Палыча о случившимся ни в коем случае никому не говорить, в первую очередь, коллегам по службе и Дуняше. Пал Палычу о случившимся он рассказал только потому, что, веря в порядочность друга, смог, как говорят, для облегчения души поплакать в жилетку.
Друзья поздно покинули бар. По домам их развезла дежурная машина УВД. На пороге своего дома Гена, стараясь внятно говорить, тихо проговорил, что он приняв окончательное решение ради жизни и здоровья Дуняши и детей, выдаст бандитам требуемую сумму денег. Но прежде он должен будет смотаться к тем людям, которым из-за бандитского грабежа не довёз всю предназначенную им рыбную продукцию, хотя в обмен колбасные изделия получил в полном объёме под честное слово коммерсанта. Был уверен, что успеет возвратиться к времени, назначенному бандитами для встречи. Пал Палыч сказал, что коль друг категорически отказывается сообщить о вымогательстве в милицию, у него в нынешней ситуации нет другого выхода. Ещё раз, на настойчивую просьбу Геннадия, Пал Палыч дал слово никому не рассказывать о их разговоре, тем более, сотрудникам милиции.
Продолжение следует
