Иов
Скулю я, брошенный, а правду ведь скулю -
На гноище пока хватает места всем.
Досуже любопытство: так о чём молю?
Как будто мало без того мне бед, проблем.
Уже я проклял Небеса и тех, кто в них;
Уже ропщу на высший Божий суд.
А Сатана коснулся смертью дел моих,
Он лишних слов не любит - из себя весь, крут.
Он вытряхнул, как из мешка, мои грешки,
Припомнил всё мне от младенческих ногтей,
Добрался до души, где веры корешки,
Повыкорчевал - на душе следы когтей.
А горе-утешители во всю вопят:
"Покайся крепко, Бог простит нам, человек".
А я весь в струпьях с головы до самых пят,
Но правду слушай, Бог, я ей служил вовек:
"Жесток безмерно Ты в намереньях своих -
Об этом громогласно всем я возвещу.
Ты отнял дом, семью, детей, скотов моих,
Но я смирен и, видишь, я не верещу.
Я всё равно здесь возражений не приму -
Я всё здесь высказал, ничуть не зализал.
Теперь бы в уши это всё вложить Ему..."
И, взвесив, Бог в ответ: "Он лучше всех сказал".
