Stanzas–423 (XVIII): «Баллада о чистой любви»
– XVIII –
Пустынный берег… полная Луна
Волнистую дорожку проложила…
Она вела в безбрежный Океан
Ото всего, что с Ним на суше было.
Не встретит Он второй такой Любви,
Чтобы ждала с платочком на обрыве,
Чтобы корить, молиться и нести
Свой женский крест и дарственность отныне…
Отныне… всё не будет, как вчера.
Отныне храм опустошило Горе.
Отныне – Он скиталец по морям,
Отныне Он забудет о Прибое…
Он знал врага безбрежности в лицо –
Нижайшего из высших гордецов.
* * *
На дым и гарь пришла испанская эскадра…
На дальнем рейде шлюпки на воду спустив,
На веслах шла под ядра дружная команда
И помогал ей, как умел, морской Прилив...
Какие ядра? Разорённая земля,
Безжалостно растоптанные судьбы…
Где каждый, кто живой, сам за себя –
Безверия пропитанные ртутью.
На берегу обрыва Капитан
Приветствовал испанскую армаду.
Он главным изо всех назначил сам
Себя, шагнув навстречу адмиралу:
«Я знаю кто, когда и для чего.
Я отомщу, будь воля Господа, за всё!»
Был долгий разговор потом в ночи…
Едва настало солнечное утро,
Простились с быстрой яхтой корабли
Под переливы Океана в перламутрах.
Команда добровольцев и бродяг,
Влюблённых в повседневность Океана
Взметнула на грот мачте чёрный флаг,
Как знак, что начинает жизнь сначала.
То левым галсом, правым скорит ход…
Бежит, что даже чайки уступают,
А на борту команда, а не сброд –
И каждый на борту – зачем он? – знает.
Им много лет покоя не видать
И новой жизни больше не начать…
* * *
«Богатая добыча. Королю
Мы сделали во истину подарок.
А победителей вопросом почему
Никто не мучает – сомнения с огарок.
Жестокость… Нет! Жестокость не к лицу:
Английский флот приветствует дикарок –
Что кроме нужно в увольнении бойцу,
Как не любовь давно заждавшихся кухарок?
Мы нация, что смеет быть собой.
Мы смеем быть, когда другие мямлят.
Мы принимаем с кем угодно бой,
А побеждённые – чем могут, тем и платят.
Они для нас, а мы – для всех одни,
Великие, навеки впереди!»
Густела ночь, уснули корабли.
Обратный путь хоть лучезарный, но не близкий.
Он верил в силу выбранной Звезда
Быть Его символом, сияющим с изыском.
Он избранный из избранных других,
Он Первый, кто хотел, не ставши Первым…
Для этого не жалко никаких
Живых в людском обличие консервов.
А на Его далёком берегу
Ждёт женщина, что нет другой милее…
Звала Его любовь к себе Одну –
И падал плащ с души высокомерья.
Он становился мягким горностаем,
В объятиях возлюбленной растаяв.
