Мир становится безумнее

В спец. клинике я побывал,

Много видел там я знаменитостей,

И меня сам даже врачевал,

Эскулап древнеримский Аклепиский.

Пошепчись мне на ухо,

Кто ты есть и где.

Музыкального слуха,

Нету нигде.

Наступили ботинком,

Отдавили мне ухо.

Некрасива картинка,

И я вот в дерьме.

Сидит на диване поэт молодой,

Напуган он вирусом, как бы больной.

На карантине, закрытый удел,

Себя изолировал, маску надел.

 

Сожрал все запасы уже за три дня,

Теперь от поноса страдает не зря.

Рулоны бумаги, забитый клозет,

В переполохе весь интернет.

 

Вокруг пандемия, приходит конец,

Бушует стихия, в разгаре банкет,

Фуршет для бактерий, и не секрет,

Страдает реально иммунитет.

 

Прогнозы учёных, просвета в них нет,

Политики спорят, несут полный бред,

Народы все в стрессе, разведены,

Люди не знают уж, кто чем больны.

Поёт пиит, постмодернист,

Хоть рот закрыт, свободны руки,

Он дома стих свой сотворит,

На карантине он сидит,

А делать нефик, пьёт от скуки.

Дайте братцы мне огня,

Что-то мне друзья не спится,

Окружают тут меня,

Монголоидные лица,

 

О как я зол! На них я зол,

И требую кровавой мести,

Забрызган грязью мой камзол,

Теперь хоть режь, хоть бей, хоть тресни.

 

Что со мной уже не так?

Крыша едет в никуда,

Это как бы не пустяк,

Это просто ерунда.

 

Разобраться б мне пора

Виноватых кажись нет,

Прицепилась вдруг хандра,

Виноват же интернет.

Бывает так, иной рифмач,

Напишет так хоть плач, хоть вскачь,

В подъезде просто на стене,

Такое не увидишь и во сне.

Напишет мелом на заборе,

Иль в туалете при запоре,

Нарочно сотворит фигню,

Подобную его дерьму,

Что уж стошнит от омерзения,

Безграмотное сочинение,

Считая, что оно по моде,

Гламур сплошной в мусоропроводе.

И тот, кто прочитал его поймёт,

О чём , или о ком тут речь идёт.

Возрастут, расширятся границы бездны,

Но только не заметим в темноте,

А будет ли конец в конце полезным,

В той, бесконечной нашей суете.

Ошибкой грубой будет полагать,

Что человек когда-то был примат.

Всё было ровно так наоборот,

Он подражать примату стал и вот,

Взяв палку, первобытный человек

Заставил всех трудится чем навек,

Себя он божеством увековечил,

И этим эволюцию и обеспечил.

Мы люди так подобны обезьяне,

Что подражаем всем её изъянам,

И все их мерзкие повадки,

Вдруг переняли вот так хватка,

Хоть кичимся мы превосходством кратным,

Увы, ведём себя неадекватно.

Поверьте, труд вместе с терпением идут,

И делать умное из нас им недосуг.

В конце начало тут по новой перетрут,

Предродовые будут схватки.