Холодные миражи Глава 2
1
– На Марсе шесть часов утра
По Эйри Ноль, ноль ноль.
Инфо-канал Провинции Роса
Подкаст «Глаголь» для вас вещает.
Устами нашими достатка и тепла Творец желает,
А также, всем напоминает
О часе утренней молитвы.
По плоскому экрану побежали титры,
Но это только толерантности кивок.
Конечно, все с младых ногтей святые тексты знают назубок.
Иван Петрович тоже знал.
Он повернулся к образам,
Неслышно стал читать,
Немного, правда, переставил и отсебятину добавил…
Немного можно не считать,
Ведь важно смыслы понимать.
Не тут-то было, не прошло.
На атомной лампадке вдруг зелёное стекло
Окрасилось в кроваво-красный цвет,
Что означало лишь одно:
Немалый штраф.
– Платить? За что? Здесь скверны нет!
Но личный кабинет онлайн уведомление прислал,
Что деньги в Комитет Лояльности уже списал.
– Огнём оно гори! (но шёпотом) Сатрап!
Свет на лампаде стал опять зелёным.
Запахло вкусным, но затем палёным:
Сломался повар-автомат,
Яичницу молитвой не спасти.
– Бедлам! Проклятье, пахнет газом.
А дикторша в платке и тёмном платье
Решает все проблемы разом:
– … Свечу угодникам поставьте…
– Сщас, брошу всё, бегу, исподнее отдам!
Что, кукла, лыбишься?
Как будто по грудям течёт елей!
– Мы переходим к ленте новостей.
На сессии Верховного Совета Волостей
В честь Отче спел церковный сводный хор…
Из дальнего угла, ведущего на задний двор,
Выходит женщина, Иванова жена,
И не сметая с туфель сор,
Ивану говорит:
– Дым коромыслом! Но не бывает дыма без огня.
– Без завтрака остались ты, да я. Но есть немного сыра…
– Заутреню я пропустила… Иван, в саду какой-то псих…
– Зато я отмолился за двоих… Так, что в саду?
Как громко называешь садом
Клочок искусственной земли,
Четыре яблони, смородины кусты,
Потом…
– Под корень топором все яблони снесли,
А урожай …–
Жена к глазам притронулась платком, –
– До яблочка, всё унесли.
Прекрасно зная мужа непростой характер,
Ему на плечи руки положила.
Сейчас взорвётся, он ругаться мастер.
Пусть не гигант.
Есть в нём пружинистая сила
Ответ держать на козни Сатаны.
Напротив ожиданиям жены
Спокойные звучат слова:
– Ещё просыпал соль…
Мы не должны
Творцу пенять за этот карамболь.
Не он беду припас. Послушай на экране дуру.
– …Мы от души спешим поздравить вас.
На стол поставьте зарумяненный пирог.
Спас яблочный…
– Ты поняла: сегодня продовольственный платить налог.
Чем я расплачиваться буду?
Такой давно хозяйственный уклад.
Как будто всё продумано, логично.
Тебе нарезали участок личный,
На нём выращивай хоть виноград.
Но будь любезен поделиться.
И прежде с тем, кто с Богом держит связь,
Причём, всенощно
О народном благе бдит.
Что характерно, очень прочно
Ничем неограниченную власть
К своим рукам стянул Отече Ипполит.
По пирамиде вниз идёт поток распоряжений,
А также, материальных достижений,
В которых доля есть Иванова труда.
– Мне в институт пора. Опаздывать нельзя.
Да! К сожалению, реальность такова,
Что нет страшнее катастрофы,
Чем мужику лишиться основной работы.
Вот к женщинам закон добрее,
Их труд в три раза ценится слабее,
Толкая исподволь на приусадебный клочок
Выращивать травы пучок,
Носить избытки на базар.
Такая участь большинства семейных пар.
– Появится мытАрь. Открой кубышку.
– Да я открою, Ваня, только вот детишки…
Всё сочтено до самой мелочи на месяцы вперёд.
Перед интернатом долг растёт.
Родителям послать не будет лишним…
– Понятно, но тюремный срок…
Придумаем, появятся мыслишки.
– Может, нашу развалюху-теремок… продать?
Со мною идеями делилась мама,
Мол, слышала она, что принята жилищная программа,
Которая коттеджному жилью
Альтернативой главной может стать.
Ну, как же мама говорила? Да, вспомнила!
«Большая коммунальная квартира».
– Не верю я жулью.
Мамаше передай почтение моё…
А дальше ты прекрасно знаешь что.
Я ухожу. Целую. Позже позвоню.
Иван Петрович вышел на крыльцо.
Без яблонь сиротливо смотрятся три сотки.
– Я этим подлецам повырывал бы когти,
Подвесил за мошонки к потолку.
Уж если сам глотаешь сопли, и если сам в долгу,
Другим не надо гадить на порог.
Всех тяготит Единый продовольственный налог.
Мужчина сел в видавший виды флайер.
Закончив диагностику, дал средний газ.
«Орла» в круг ожидания направил…
Внизу под ним, куда хватало глаз,
Жилой район, как в клеточку тетрадь.
Ивану кажется, сегодня меньше надо ждать,
Что флайеров число заметно сократилось.
Быть может это просто вздор,
Быть может всё случайно наложилось?
Обидный штраф, яичница, топор,
Святая правда, вера, лживость,
«…Мы от души спешим поздравить вас…»
Чтобы одни пеньки остались,
Руби под корень средний класс.
Своих души, чтобы чужие обосрались.
2
Похожие на клинья журавлей,
Которых в небе Марса не бывает вовсе,
Летят по пеленгу кессонных боксов
Десятки тысяч мигающих огней
От флайеров, спешащих на работу
В ближайший город.
Словно соты
Подобные Иванову массивы
Огромный мегаполис окружили.
Всего лишь несколько минут полёта
И снова под колпак.
Транспондер мзду въездную снял со счёта.
Иван косится на дорожный знак.
Нет, показалось, и свободен эшелон
До главной винтовой развязки.
С десяток вниз витков несильной тряски,
И на парковке институтской он.
Дорога в проходную через паперть,
Где нужно денежку оставить
На луч надежды жизни новой,
А также, на ремонт столовой.
«Закрытый» институт
Прямого подчинения Отече
По местным меркам вдоволь обеспечен.
Матчасть – новьё, сотрудники все сыты.
Но средства всё равно,
Как дождь в песочный грунт,
Где дна проверки не найдут,
Текут на подставные депозиты.
Но если всё разворовать,
Кормушку можно потерять.
Не лучше ли тогда создать
Альтруистический мираж.
И под прикрытием служить кому
Или чему угодно:
Отечеству, науке, Богу, сатане, искусству, долгу,
Тем самым умножая свой багаж.
Но совесть всё слабеет и слабеет
В жестокой не объявленной войне.
А что Иван Петрович?
Он совсем другой, скромнее,
По честности, имея прав втройне.
По записи в дипломе – крио-физик,
По книжке трудовой – дозиметрист.
К разряду мастера по шашкам очень близок,
В раллийной гонке по горам имеет приз.
В карьерном росте далеко не первый,
По головам коллег не лезет напролом.
Характер у него довольно скверный,
Но свой Петрович за приятельским столом.
Простое кредо у него:
Берёшь лопату и копаешь глубоко.
Судьба как сны. Её не выбирают,
Но и сама судьба в рулетку не играет.
Не ставит фишки на комизм или трагизм.
В случайности поверить мы должны,
Которыми она законы прикрывает.
И дело будущего понять весь механизм.
Вот кажется простое дело:
Иван Петрович поздоровался с начальником отдела.
В ответ внимательный и недовольный взор.
– Тебя, Скворцов, наш генеральный вызывает на ковёр.
Судьба идти.
Конечно, и у него есть косяки:
То свет забудет погасить,
Последним уходя по пятницам домой.
То зама назовёт козлом, а полюбовницу козой.
То позабудет цвет в горшке полить.
То с кипятком и руганью уронит чайник.
Ну, что же, всё послушает
И всё отпустит непосредственный начальник.
А тут какой-то непонятный фокус.
И как пройти в административный корпус?
«В такой роскошный кабинет
В спецовке заходить неловко.
Возможно даже тараканов нет,
Чем не порадует рабочая столовка.
Прекрасные, прекрасные иконы!».
– Скворцов Иван Петров? Мы не знакомы...
– Я был немного занят, Владыко Генеральный.
– На свете много языков, а ты избрал нахальный.
Хвала Творцу, понятно, почему.
Стой там, Иван.
По твоему лицу гуляют тени беспокойства.
Расслабься... На тебя есть виды, даже план
Почётного ответственного свойства.
– Как на голову снег.
Но миллионы смотрятся достойно.
Хотя бы из моих коллег...
– Прискорбно,
Что к дерзноте прибавилась строптивость.
И не понятна мне Творца немилость,
Кого назвал искусственный машинный интеллект.
Я не устану повторять, что в этот инструмент
Искусно и искусственно запрятан бес.
Что недалёк критический момент...
– Владыко, на дворе технический и нравственный прогресс...
- Опять наперекор... Всё с ведома Творца.
На это денно, нощно уповаю я.
– И я.
– Хоть в этом мы сошлись.
Но время дорого, мы отвлеклись.
Хотим, Иван, тебя послать... Нет-нет, гораздо ближе.
Ваня, сядь.
Возьми вон тот пакет под сургучом.
Там файловый архив под зашифрованным графическим ключом.
Подробно всё изложено: что? как? зачем?
Моя задача, не касаясь тайных схем
Лишь сообщить,
Что надобно, Иван, тебе отбыть
В составе экспедиции пяти Провинций.
Я знаю, ты впервые за границей.
И вот, что хочется сказать:
Родную Матушку-Росу
Один ты будешь представлять.
Смотри не посрами, дерьмом спецуху не загадь.
Иначе, голову снесу.
А если дураком не будешь,
Достаток для семьи добудешь.
Я вижу, стал хвостом от радости вилять.
Иди уже
С Творцом в душе
Командировку оформлять.
3
За месяц до того,
Как озадаченный и радостный Иван
Сошёл с начальственных ковров,
На мирно спящий вахтенный экран
Пришёл тревожный нотис из десятка слов.
Нет, на матке-корабле всё безопасно,
А что внизу, на Марсе? То пока неясно.
В привычных очертаниях ничто не изменилось,
Однако в тексте говорилось,
Что в метрике планетного пространства
Был зафиксирован игольчатый пробой,
Как будто волн текущих постоянство
Нарушил каменный прибой.
Судить по данным сенсоров, то очевидно…
Сенсоров? В иллюминатор видно,
Что грозный бог внезапно получил нокаут.
Столь был обширен энергетический блэкаут.
Погасли купола, остановилось производство,
Нарушилось войсками руководство…
Вся жизнь придвинулась к критической черте…
Прошла минута…Полторы…Почти что две…
Включилось всё одновременно, мигом, разом.
Мир снова покатился к лучшим временам.
Четыре миллиарда душ, слегка отравленные страхом,
Вернулись к будничным делам.
– Не сходится, – сказал команде капитан
Земного корабля разведки.
– По данным бортовой информационной сетки
У них включения резервов ждут
Как минимум одиннадцать минут.
И то, ступенчатым каскадом
От магистрали магистраль.
Ну, кто придумает мораль?
Бурлящим водопадом
Все зашумели разом, загалдели.
Послышались разумные идеи.
Вот, например, что предположил психолог:
– Коллеги, я не буду долог.
Быть может, мы бездарно проглядели
Технологический скачок?
У них вербовка – очень даже.
И это связано с пропажей кого-нибудь из супер старс.
Наживку из пороков насадили на крючок,
И вот уже учёный дурачок летит на Марс.
Старпом идею поддерживать не стал:
– Никто не пропадал. Ещё предположенья есть?
– Возможно здесь, – акустик показал куда-то вниз, –
Своими силами как-то обошлись.
Не бездари же, право, на планете собрались.
– Не бездари, но мотивация слабеет, а креативный фон, –
Статистик вывел несколько кривых на лазеркон, –
Тускнеет от религиозных догм.
Сомнительно, что есть пассионарий:
Технарь какой-либо, гуманитарий
Или идейный вождь.
Теперь там гениальных одиночек захочешь, не найдёшь.
Загнали творчество в капкан.
– Они здесь ни при чём.
Возможно, гравитации таран пришёл извне. –
Почти мальчишечий раздался тенорок.
– Всё дело может быть в Луне…
Кто головой качал, кто громко прыснул в кулачок:
– Пацан. Всезнайка. Полковника внучок.
К чему две марсианские луны –
Два эллипсоида, две скучные скалы?
А капитан как будто этого и ждал:
– Команда! Тихо! Тихо! Я сказал.
А дальше в абсолютной тишине:
– Итак, они здесь совершенно ни при чём… Извне…
Скажу я вам, что данное суждение по мне.
Люблю, что горячо.
На этом тезисе дискуссию закончим.
По боевым местам! А с вами, юноша, продолжим.
Хорошо?
Старшой, постой, буквально пару слов, ваш комментарий…
– Кэп, нам крупно повезло, в систему был введён сценарий
Довольно редкой учебной отработки.
А тут реальные дела: на Марсе замыкание проводки.
Ну, я с учений перевёл на боевой.
– Постой, старпом, постой…
Ведь пуск рассчитан на одиннадцать минут…
– Случайность, кэп, и автоматы в цифрах врут.
Мы уложились в две. Критический порог.
Зато никто засечь не смог
Ни пуска, ни скоростного спуска.
Сейчас на месте марсоход,
Он передал сигнал и медленно ползёт
По координатам пула.
– Да, прилично там тряхнуло.
А что за место?
– Кратер Гейла. Мне известно,
Что там пустынно в основном.
– Прекрасно! Есть ещё одно, старпом:
Я чувствую, что подойдёт момент,
И будет нужен специфический агент.
4
«Четвёртый день, как мы в пути.
Четвёртый день песчаные барханы
Компьютерной заставкой на экранах
Застыли намертво. А нам по ним ползти
Ещё под сотню километров.
Там на границе дюн, камней и ветра
Мы цель свою должны найти.
Два вездехода. Тот, что с экипажем,
Поручено везти водителю со стажем.
Как выяснилось, со стажем – это мне.
Второй ползёт по видимой, но зыбкой колее
Под управлением нечеловеческих мозгов,
Набитый до верха для поиска следов
Пропавших флаеров. Но главное, дойти до точки,
В которую упал шальной метеорит,
И где забил радиоактивности источник.
Да мощно так забил,
Что мой дозиметр уже звенит.
Все чувствуют себя пока отлично.
Мы, марсиане, к радиации привычны.
К тому же с нами врач Агав
И препаратов целый шкаф.
Вон там, чуть дальше остальных, стоит кровать.
На ней храпит наш климатолог Густав,
Мы сразу исключили из меню капусту.
Иначе…
Лучше марсианским воздухом дышать.
Он нам другие предвещает бури.
Геолог Сид дурных привычек не имеет,
Вот разве, крохотный кальян в уборной курит,
Да носит страшный талисман из морды змея.
У Сида скоро день тридцатого рождения.
Себе в подарок хочется ему открыть
Шампанского бутылку и месторождение.
Разбогатеет и женатым сможет быть.
Но главная пружина всей затеи,
Пусть не обижаются евреи,
Мулькан Хабит.
Сейчас в командном кресле он сидит,
Но не мечтает, карты изучает.
Хабит представился радистом,
Электриком, компьютерным лингвистом,
Нейроконструктором, 5D-специалистом,
Травителем печатных плат,
Всем тем, о ком с приставкой нано- говорят.
Он первым разглядел метеорит,
Про экспедицию пороги оббивал.
Добился, пользу доказал
Для всех, кто в корень зрит.
Он попусту не будет ковырять в носу.
И вот я всех до Гейла кратера везу».
5
Заказник Шарпа,
Где в центре кратера стоит одноимённый пик,
Пустынен и достаточно велик.
Туристами он редко посещаем,
И лишь дозорами инетов охраняем.
А что здесь охранять? На что позарится вандал?
Да, есть каньон когда-то высохшей реки.
Да, есть скульптура из выветрившихся скал,
Которую когда-то «ложкой» нарекли.
Ещё преданье есть, но не из верных,
Мол, аппарат с Земли здесь сел один из первых.
Ну, вот теперь метеорит…
Его ещё найти. А путь, похоже, перекрыт
Стеной из ветра и песка.
– Ну, что ж, приехали, –
С тоской глядит в иллюминатор Сид.
– Похоже, экспедиции хана.
Хабит:
– Подняли лапки вверх
У первой же закрытой двери?
У нас нет прав не верить
В итоговый успех!
Ты, Сид. Что, расхотел жениться?
Ивановой семье, прости, придёт кирдык.
Агаву в дальние края переведут молиться.
Тебе же, Густав, пришлёпают ярлык.
– Какой ещё ярлык, Хабит?
– В ходу у вас который: «Содомит».
Давайте впредь не будем раскисать.
Что может климатолог про торнадо рассказать?
– По данным спутника он необычен, круговой.
Диаметр кольца граничит с каменной грядой
В подножьях пика Шарпа.
И с этою горой он вровень высотой.
– Понятно! Хватит здесь топтаться.
Я предлагаю с якорей сниматься. –
Немного в раздражении сказал Иван,
И двинул вездеходы в ураган.
Все сенсоры ослепли. Почти что наугад
Тяжёлый сцеп стал продираться.
С обшивок враз сорвало всё подряд.
Но хуже было то, что нос стал задираться
У грузового вездехода. Его компьютерный пилот
Логично, хладнокровно рассчитал,
Чтобы не лишиться хода.
– Ребята! Этот идиот
Зацепом выстрелил
И нам в корму попал!
Его болтает, как воздушный змей!
Нас тянет вверх!
– Иван, не отвлекайся от рулей.
Сид с доктором отрежут пуповину.
Иначе всех
Архангелы в свои объятья примут.
Луч лазера сверкнул как ятаган,
Машины расцепил.
Одну забрал довольный ураган,
Вторую неохотно отпустил.
– Как будто прорвались. Всего один синяк.
Мне доктора! Агав, дружище, отзовись.
Я рану обработаю тончайшим слоем спирта.
– Пить вредно натощак.
– А где же Густав? Густава не видно.
Да вот он. Климатолог, хватит спать.
Смерч за спиной. Придумай, как его назвать.
Стихия – это сила.
Но Густав молча продолжал лежать.
– Похоже, эта сила Густава… убила.
– Не может быть! Но как? Я видел, он держался молодцом.
– Наверно он ударился лицом,
Когда нас вышвырнул торнадо.
– Вы правы, был бросок, и посмотрите на висок.
Не бойтесь.
– Н-нет, не надо. Давайте принесём
Полиэтиленовый мешок.
Рубеж опасный взят, проход оплачен
Невинной человеческой душой.
А человек наивно полагал, к иному предназначен.
Случайный выбор, и погибнуть мог любой.
Да, экспедиция несёт потери,
И нет линейки, чтобы их измерить.
Вот разве, по остаткам скарба видно,
Которые несложно подсчитать…
Геолог:
– Мне до чёртиков обидно
Великолепные приборы безвозвратно потерять.
Без них контрольные заборы проб
Под хвост собакам можно отправлять.
– Не нойте, Сид. Возьмите молоток,
И с песней по горам как в старину геологи ходили.
– Похоже, что и нам…
Послушайте, Хабит, – ещё серьёзней стал Иван, –
В кабине много радиоактивной пыли,
А также, трещины наружу воздух травят.
Поэтому, искать метеорит…
(Хабит: «Опять все на меня свои глазёнки пялят!»)
–…Мы будем, как искал коня Попович. –
Закончил странным слоганом Иван Петрович.
– Ну, то есть, пешими… М-да, не ваши это сказки.
Не мешкая, ответил ревностный Хабит:
– Петрович, дело говорит…
Скорей достаньте маски.
Всё нужное погрузим на инетов.
Агав, раздайте антидот.
6
Под низким Солнцем караван идёт, идёт
Искать не флайеры, не камень, не руду – ответы.
По сути, у стены погиб не климатолог.
Билет в один конец был выдан сразу всем.
До смерти путь у каждого и так не долог.
Тогда, зачем живём? Действительно, зачем?
Пока в канистрах есть вода,
В баллонах сжижен кислород,
Тогда все движутся. Куда?
Сейчас идём вперёд.
А сзади прожитая жизнь.
За косяком косяк.
Как выбить клином лишний клин?
Скажите, люди, как?
Но люди…
Люди далеко.
Тогда у звёзд спроси:
Здесь и сейчас кем стали мы?
И, собственно, за что?
Да, мы уходим... Мы уйдём,
Оставим мир другим.
Никем неведанным путём,
Предсказанным, немым.
Пусть мы – случайные сцепленья
В бесчисленном круженье звёзд.
Пусть мы возникли на мгновенье
Пусть мы – пустот метаморфоз.
И превратимся в точку света,
В осколки атомов, в нули…
Так для чего же жили мы?
Быть может, мы идём к ответу?
Быть может, правда? Чёрт возьми!
7
Светает. Над дюнами полоска утренней зари
Нагреть не может разреженные газы.
Тепла снаружи нет, тепло внутри,
Когда аккумулятор не посажен.
Уже давно оставлен битый вездеход,
Уже кончается в баллонах кислород.
К рассвету ночь людей лишила сил,
Особенно досталось доктору Агаве.
Почтенный человек давно в походы не ходил,
И проводил зарядку, лёжа на диване.
– Всё, я больше не могу.
Агава сел на из песка торчащий камень.
– Меня, наверно, Бог оставил.
Но ничего, я сам к нему приду.
Мужчины подошли и встали рядом.
Иван Петрович подцепил несчастного верёвкой.
Бинокль взял, чтобы следить за обстановкой.
Хабит, который всё ещё командовал отрядом,
Нарочно грубо говорит:
– Что, док, растряс брюшко?
Агав:
– Оставьте. Это не смешно.
Я вам не спринтер и не стайер. Я…
– Ребята, посмотрите! На горизонте флайер!
И верно! На гребне каменной косы
Все разглядеть отчётливо смогли
Навскидку целый аппарат.
Инеты как бы даже удивились:
Как дети мужики резвились,
Когда игрушкой наградят.
Откуда только силы появились?
Примерно через час у флайера остановились.
– Целёхонький! Ура! Укомплектован штатно.
– Живём!
– Ну, да… Живём пока … А всё-таки приятно.
– Приятно-то оно приятно, –
Иван на маске нос поскрёб, –
Но совершенно не понятно… Как этот самолёт?..
– Оставь, Иван Петрович.
И организуй конвейер срочно.
Из тела флайера по ленте поползли
Контейнер за контейнером, какие то тюки,
Баллоны с кислородом, энергоагрегаты,
Приборы снятые, синтетик-автоматы…
А россыпь мелочёвки в мешок собрали просто.
Короче, от машины остался только остов.
– Как думаешь, – спросил Ивана Сид, –
О чём задумался Хабит?
Мы жилы рвали, а он на камне, как сидел, так и сидит.
– Послушай, парень.
Я в душу никому не лезу своими сапогами.
А если лезу, соблюдаю меру.
Он нас главнее, и ему с горы, я думаю, виднее.
К примеру,
Откуда к флайеру следы ведут,
А от него куда уходят. Тут
Есть над чем раскинуться мозгами.
– Следы? Что за следы? Наверное, мы сами…
Обескураженный геолог
Хотел к Хабиту подойти.
Иван его остановил за локоть.
– Не надо, обожди.
Почти их уничтожил ветер,
Но направления увидеть можно.
К тому же, мне совсем не сложно
Одну особенность заметить.
Понятно сразу:
У аппарата земная транспортная база.
Такие вещи в ралли видел я.
Сид вскрикнул:
– Мать – заступница моя! А как же…
– Хабит? Пусть нам он сам расскажет.
8
Хабит не проронил ни слова.
В дорогу вышла группа снова,
Взяв направление загадочных следов,
Которые в камнях исчезли. Только скоро
Появились вновь
Под самой знаменитой в мире ложкой.
Великий скульптор без затеи сложной
Потратил миллионы лет,
Чтоб вырезать из скал обычный кухонный предмет.
Но прелесть в том, что «ложка» тупо не лежит,
Она над вечностью «парит».
Устроили бивак.
Расположились кое-как
У самых скал.
Хабиту Сид сказал:
– На месте мы. Сюда упал метеорит. Не врёт локация…
– Иван, как радиация?
– Фонит. Мы на пределе.
– Ну, значит, в самом деле, – подвёл черту Хабит, –
Прожить – не поле перейти.
С ума сойти!
Иван, инетов ставим в охранение.
Сид, на тебе месторождение найти.
А доктор должен отдыхать.
Пока!
– Всё ясно. Только… ты куда?
– Хочу у «Ложки» погулять.
Сказал и удалился в какой-то боковой проход.
Так вот, прошло два дня. Истрачен кислород.
Хабит не появился.
