ЭГО ТЕМНОГО МЕНЕСТРЕЛЯ.
Я искренне пыталась усмирить
То чувство, словно хочется отмыться,
Несовместимость, при которой жить
Не могут Волк с Овцой, Петух с Лисицей.
Но кто решит, что это от того,
Что в душу Хищника закралось благородство -
Не понимает в жизни ничего.
Все это - проявленье превосходства
И неприязни к Сущности иной
На фоне уважения к собрату,
Который связан накрепко с тобой
Той связью, что прочнее связи с братом,
Сестрой, женой ли, мужем иль отцом,
Сильнее материнства, чувства долга..
Она пугает истинным лицом...
И может длиться очень.. очень долго.
Ее не так- то просто оборвать:
Нельзя оговорить ее иль сглазить,
Шипением змеиным оболгать,
Заклятьем снять, молвой обезобразить.
И можно только изнутри ее убить,
Причем, по обоюдному желанью.
Такое редко, правда, может быть,
Но, если верить старому преданью,
Случалось.
Хоть вмешались силы звезд,
Пустив Закон Судьбы в другое русло...
Вот почему Я думаю всерьез,
Как обуздать непримиримость чувства,
Которым можно запросто сломить
И сделать жизнь невыносимо горькой
Тому, кто просто очень хочет жить,
Купаясь в свете ясной алой Зорьки,
При этом поскорей уходит в тень
От взгляда с легкой долей состраданья,
Что видит через тень, как в ясный день,
Отчетливо предметы и желанья.
Но унимая собственную боль,
В которой неповинен инородец,
Опять на рану густо сыплет соль,
Бросая ключ заветный в тот колодец,
Где стала мертвой чистая вода,
Отравленная горечью бессилья
От жгучей мысли, той, что никогда,
Не сможет сказка стать нелепой былью.
А, значит, остается лишь одно?
Открыть Врата, приняв Предназначенье,
И молчаливым камнем лечь на дно,
Доверив Силам Тьмы осуществленье
Тех действий, что расставит по местам
Все точки с запятыми в этой пьессе.
О, сколько эгоизма, стыд и срам,
В жестокости влюбленной поэтессы.
