Прости, Дюма!

Куда летишь, гонец, за дальние пределы?

Кипит волной Ла-Манш, взмывают паруса.

Чужих кровей враги вонзают в спину стрелы?

С Дальтоном на парах поспорил Гей-Люссак?

 

Каков аэростат исподнего коварства,

Разнузданных интриг взмывает над страной!

Но впереди — друзья, романтика и братство —

Извечный лейтмотив натянутой струной.

 

И припадёт к губам манящая Сирена,

Приляжет на бушприт, укажет верный путь,

Пока ещё не кровь — ручьи питают Сену,

А стены Ла-Рошель падут когда-нибудь.

 

В толпе тебе приют, в корчме твоё блаженство,

Уютный адюльтер верней иных оков,

Друг пламенных сердец и покоритель женских,

Спасаешь не страну, а царственный альков.

 

Что думать о судьбе, когда идёт охота

За веру и мечту, где все — за одного,

Среди иных свобод — свобода от работы

Обещана в борьбе — и больше ничего.

 

Пора домой, гонец. Сворачивают знамя,

Площадку подмели, семь сорок на часах.

Свет гасит режиссёр, и курит на диване

Усатый Ришелье — без мантии, в трусах.