Халоймэс
Моя любовь в пимах зимою на санках
Катается с горки, не зная о пьянках,
Рисует в тетрадке лисицу и пони
И пташкам смеётся в окошке спросонья.
Ветлысь-Мунысь
Любовь моя нежится в поле
на сочной плакучей траве,
не держит улыбки в неволе,
стихи не гноит в голове,
печёт хоменташен и тейглах,
и рубит для ужина фарш –
заполнить пустоты в форелях,
уверена: «Мир будет наш!» [2],
наполнена страстью, как лавой
(хотя и скромняга на вид),
а юной зимой семиглавый
подсвечник в окошке тепли́т,
тайком не вздыхает о давнем,
судьбу не скрывает в тени,
не делится цепким страданьем,
считая безликие дни,
не знает в помине тупицу,
что нижет, как бусы, слова
и молится глиняным птицам,
бесхитростен, как дважды два.
_____
[1] Халоймэс – идиш. «мечты, грёзы»
[2] «Мир будет наш» – лозунг с советского плаката
