ЛЕГЕНДА О ПАСХАЛЬНОМ ДЕЖУРСТВЕ
В 1984 году в СССР насчитывалось 282 тысячи добровольных народных дружин (в составе которых действовали 40 тыс. оперативных комсомольских отрядов), 50 тыс. пунктов охраны общественного порядка и 13 млн дружинников, ежедневно на дежурство выходили до 400 тыс. человек.
По народному поверью, если человек умирает на Пасху, то его душа попадает прямо в Царство Божие без мытарств, то есть без Страшного суда.
Помнишь, День космонавтики с пасхой совпал?
Все смеялись: "Христос и Гагарин - дуэт!"
В этом марте пришёл говорливый генсек,
и закончилось время сплошных похорон.
Вечерело, и падало солнце в Китай,
ветер был по-апрельски прохладен и свеж,
мы купили на вечер побольше вина,
завалились в горком получать инструктаж.
"Вы - студенческий оперативный отряд,
вам поручено верующих охранять,
чтобы бабки сегодня спокойно смогли
ночью Пасху отпраздновать в церкви своей.
Вот задача вам - цепью в периметре встать
несознательных граждан попытки пресечь,
продержаться любою ценой до утра.
Ну, примерно как в "Вие" философ Хома."
Мы в притвор завалились весёлой гурьбой.
"Сколько будет вас?" - батюшка строго спросил,
и услышав "тринадцать", слегка побледнел,
мелко перекрестился и молча ушёл.
Мы, совсем осмелев, накатили вина,
посмотрели, как свечи красиво горят.
Потемнело, и начал накрапывать дождь,
и народ появился - да трезвые все.
В их молитвенном доме уютно, тепло.
Нас погреться весёлый дедок пригласил
и, конечно, тихонько давай охмурять -
только мы атеисты, и хрен нас возьмёшь.
Спрятан где-то за храмом заветный рюкзак.
Вижу, Игоря с Вовкой в тепле развезло,
Магомед в храм боится вообще заходить,
хитрый староста буркнул: "Да Бог, он един".
Пораскрыли мы рты - как всё это понять?
Разгорелся бы спор, только кроток дедок.
Все тут словно ударены пыльным мешком,
странноватый народ, не от мира сего.
Полночь, сверху ударили в колокола,
мы давно подшофе, но встаём по местам,
Крестный ход начинается, вышел народ,
свечи прячут от ветра, в руках - образа.
На священнике риза сияет огнём,
крепнет хор голосов, все нестройно поют,
крестный ход начинает размеренный шаг,
мы стоим, превратившись в немые столбы.
Лишь за угол зашли - слышен грома раскат,
ветер пылью в глаза, неба злобная пасть -
мы трезвеем, и волосы дыбом, и дрожь,
адский холод внутри и мороз по спине.
Где вы, люди? Пропали в неведомой мгле,
время встало, не движутся стрелки часов,
диким гневом ужасным наполнена тьма,
будто Китеж встаёт из озёрных глубин.
Круг второй - а у нас не осталось вина,
с неба редкие крупные капли дождя,
слышно грозное пение, молния, гром,
третий круг не дождаться нам - нет больше сил.
Я устал и промок - но, шатаясь, стою,
только пальцы мои так и сводит в щепоть,
страшно - рядом Витёк на колени упал,
вижу, крестится так, будто гонится чёрт.
Что там? Странные тени на заднем дворе,
кто-то лезет снаружи на чёрный забор,
помню драку, милицию, ливень стеной...
Утро, "бобик", общага, мы падаем в сон.
... Перестройка, и все "ускорения" ждут,
через месяц начнут запрещать алкоголь,
мы получим заветный диплом со значком,
нас легко по стране раскидает судьба.
Десять в разные годы на Пасху умрут,
разною смертью. И это совсем неспроста -
Божьей милостью в рай попадут без суда
те, кто умер под Пасху. Щедры небеса!
Жалко, Мага - чеченец, а Боря - бурят,
ждут на небе их явно расклады свои.
Мне же "льготу" за Пасху ту вряд ли дадут,
ибо грешен я страшно и пью алкоголь.
А ещё я один перед храмом в ту ночь
не склонил головы...
