"Мутная" история Князь Святослав. Итоги правления.

Я не историк… не знаю почему, у большинства обывателей сложилось такое мнение, что всё то, что нам историки выдают за правду – это правда. Но когда начинаешь копать глубже, то понимаешь что это совсем не так. Иногда маститые и знаменитые историки несут такую околесицу, что диву даёшься. И что самое провальное в их версиях – иногда полностью отсутствует логика. И приходишь к выводу, что просто писали эти историки то, что им кто-то говорил писать. Вот честно, читаешь иногда и удивляешься – как такое могло прийти в голову ысторыкам.

 

А теперь хочу написать свои собственные размышления, которые прошу ни в коей мере считать какими либо официальными утверждениями. Это – просто мои размышления. Так кто же был такой «Князь Светослав»? Что это за историческая личность? Вот честно – ну никак не вяжется у меня его имя с именем Княгини Ольги (Елены). Вот не знаю почему, но кажется мне, что не был Князь Светослав сыном Княгини Ольги (Елены). Все ысторыки «исследуюя» биографию Князя Светослава выносят на первое место неопровержимым фактом «Повесть Временных Лет (ПВЛ)» Но кажется мне, что этот документ – или очень грубая подделка, или переделка настоящего документа. Столько противоречий и несоответствий что любой уважающий себя историк никогда бы не брал за неопровержимый факт правдивость ПВЛ. Что настораживает в первую очередь? Утверждение, что Светослав был ЕДИНСТВЕННЫМ сыном. Ну, вот как Станиславский сказал – «Не верю!». Просто в те времена быть такого не могло. Рожали тогда минимум пять-десять детей. А тут – один! Кто-то врёт. Или Княгиня Ольга была бесплодной, и Светослава «приписали» ей как сына, или же куда-то подевали детей Игоря, для единовластия Княгини Ольги умышленно… Чтобы не путались под ногами. Второй факт, который наводит на мысли что это подделка – год рождения Князя Светослава (ну про это уже детально я писал). Ну, просто кто-то за уши притягивал возраст Светослава к тому, чтобы он не мог управлять Русью аж до 962 года. Слишком молод он был для управления. А вот 962 год – здесь уже всё, ложь открылась благодаря иностранному источнику – изгнание епископа Альдаберга, и вот здесь уже впервые Князь Светослав начинает править лично с этого периода. Очень смахивает на государственный переворот. И ещё – где провёл детство и юность Светослав? ПВЛ утверждает, что в Киеве под крылышком матери. Сразу возникает вопрос, а почему же истинная христианка Княгиня Ольга (Елена) не смогла воспитать в своей вере сына? Как так получилось, что он с детства вдруг остался ЯЗЫЧНИКОМ? Значит, не было его рядом с матерью? Воспитывался совершенно в другой вере и менталитет у него был другой. Не было малолетнего Светослава рядом с матерью! Об этом сообщает снова иностранный источник – византийского императора Константина Багрянородного (около 949):

«Приходящие из внешней Росии в Константинополь моноксилы являются одни из Немогарда, в котором сидел Сфендослав, сын Ингора, архонта Росии. Константин Багрянородный»

 

И как ещё одно подтверждение возраста Светослава - если он родился в 940 – 942 году, то быть князем-правителем Новгорода в 7-9 лет (в 949) он попросту не мог. И ещё – вот мне что показалось странным. Игорь. Был ли он Игорем? Почитайте текст договора – там одни скандинавские имена. Скорей всего его тоже звали каким-нибудь «Ингваром» , или как пишет Константин Багрянородный «Ингор». Но кто-то решил «ославянить» его имя и сделали «Игорь». То же самое и с Ольгой. Утверждают, что имя Елена она получила при крещении. Мне кажется, что она уже была или «Хелен», или «Гелен», а скорее всего «Хельга», но её назвали Ольга, для того же «ославления». Дело в том, что такого имени Ольга – не было на Руси, и оно появилось только с «Княгиней Ольгой». Так вот это всё к чему я – если в русской семье, где отец Иван, а мать Мария вдруг сына назовут «Магомед» это никаких вопросов не вызовет? А почему же тогда ни у кого не вызывает вопросов, когда в скандинавской семье, где отец Ингор, а мать Хельга, сына называют именем чужого народа «Светослав»? Мне вот это показалось очень странным. Но самое странное, это то, что сделала Ольга, после смерти Игоря. Из этого случая сотворили красивую легенду, но я думаю, что сейчас бы за это Княгиню Ольгу лишили бы материнских прав и забрали сына. Она позволила посадить трёхлетнего ребёнка на коня и дать ему в руки копьё, чтобы он участвовал в битве. Вот это треш! Это насколько нужно любить своего единственного сына, чтобы отправить его на верную смерть в трёхлетнем возрасте? Или Светославу просто повезло, что он остался жив в сражении, или такого просто не было – это выдумка. И после этого Княгиню Ольгу стали считать МУДРОЙ. Да и вообще поступки Княгини Ольги трудно назвать «мудрыми» - уничтожить людей и сжигать город, только за то, что они защищали себя от грабителя – её мужа Князя Игоря, и в итоге казнили его как разбойника, это вообще-то не мудрость, а геноцид. А нам преподнесли это как «мудрость» великой правительницы. Но это ещё не самое страшное – вот что нам выдала Повесть Временных Лет «Он же не послушался матери, продолжая жить по языческим обычаям. Если кто матери не послушает — в беду впадёт, как сказано: «Если кто отца или матери не послушает, то смерть примет» Это что? Явное доказательство, что вся эта «Повесть…» была написана как хвалебная ода христианству и обвиняет во всех грехах язычество. Вот если бы Светослав был христианином, тогда бы написали, что он принял мученическую смерть во славу божию и причислили бы его к лику святых.

Ну а сейчас – моя собственная версия, кто такой Князь Светослав! Прошу не ломать копья в ненужных спорах, и делать из этого сенсацию! Князь Светослав не был СЫНОМ Княгини Ольги! И вот мои доказательства –

 

1) Самое главное и существенное! Вопрос великим ысторыкам – почему Князь Светослав был поставлен править Новгородом, если он являлся прямым наследником престола КИЕВСКОГО Князя Игоря (отца) и должен был ИЗНАЧАЛЬНО править в Киеве? Ни один ысторык никогда не ответит на этот вопрос! Начнут нести ахинею типа – мол, в Киеве правила его мать, Княгиня Ольга, а его поставила править Новгородом. Но это же ерунда, мол, он был ещё мал по возрасту управлять Киевом, а Новгородом значит управлять, то он уже вырос? Да логики нет никакой в этом! Почему же Князь Светослав начал править Киевской Русью только тогда, когда ему исполнилось 35 лет? Ведь он уже с рождения являлся законным наследником престола! Вот это прокол всех ысторыков, которые утверждают, что Князь Светослав был сыном Княгини Ольги.

 

2) Князь Светослав не был сыном Княгини Ольги, но он был сыном Князя Игоря! У Князя Игоря была ПЕРВАЯ ЖЕНА Прекраса! «И женились они не потому, что полюбили друг друга, а по велению князя Олега ( попечителя Игоря ). Который привёз Ольгу для Игоря: " Когда Игорь возмужал, князь Олег привёл ему жену из Изборска, из знатного рода Гостомысла. Девушку звали Прекраса, но Олег переименовал её в Ольгу... " Вот это – «но Олег переименовал её в Ольгу... " Это явно кто-то грубо дописал! Какого рожна было переименовывать Прекрасу в «Ольгу»? Вот где загадка! И разгадка! Ну, вот такого просто в природе не может быть! В 903 году Игорю привели жену из Пскова, Ольгу, которой было 13 лет, а Игорю — 25. Учитывая то, что сын Игоря и Ольги Святослав родился в 942 году (Ольге было 52 года), даты выглядят крайне сомнительно.

Игорю в 903 году – 25 лет! Прекрасе (Ольге) – 13 лет! Нормальный брак для тех времён! Но первый и последний сын у Ольги (Прекрасы) родился в 942 году! Когда ей было – 52 года! Ну, бред, который ни одна критика не выдерживает! Прожил Игорь и Ольга в браке 39 лет и только тогда у них родился первенец! Когда Игорю уже было 64 года! Вот кто поверит в такой бред? Но верят же! Скорее всего, произошло следующее – Князь Игорь женился на Прекрасе в 903 году (может быть, а может и позже!). И скорее всего именно она родила сына Светослава, но не в 942 году, а в 927. И скорее всего в силу неизвестных нам причин (скорее всего – скрытых от нас причин) Князь Игорь оставил свою первую жену Прекрасу в Новгороде, где и провёл своё детство и возмужание Светослав, который становиться правителем Новгорода. И воспитан он был в языческом мировоззрении, что делает его непримиримым борцом с христианством. Это и есть логически и правильно – Великие Князья при своей жизни и правлении назначали своих сыновей править в другие города. Так сказать наделяли княжеством для правления. А ысторыки нам пишут так – после смерти Князя Игоря в 945 году Великим Князем по наследству становится Князь Светослав. Но так как он ещё мал, то регентшей при нём становится Княгиня Ольга. Но, а как же утверждение Константина Багрятородного о том, что Князь Сфендослав уже был тогда правителем Новгорода? Вот тогда логическая цепочка и выстраивается! Князь Игорь назначил сына от жены Прекрасы правителем Новгорода, когда тот достиг нужного возраста! И об этом написано в 949 году! «Приходящие из внешней Росии в Константинополь моноксилы являются одни из Немогарда, в котором сидел Сфендослав, сын Ингора, архонта Росии.» Если верить официальной версии, то в 949 году Князю Светославу было… семь лет! Вот это князь! А вот неофициальная версия ближе к истине – согласно ей Князю Светославу – восемнадцать лет!

 

3) Но это ещё не всё! Скорее всего, Ольга (Хельга, Хелен) появилась в жизни Князя Игоря позже, и скорее всего во времена его «неизвестности», когда он «пропал» из поля зрения ысторыков на 21 год (с 920 по 941 год). Вот этот двадцать один год неизвестности просто стёрли из жизни Князя Игоря! Скажите, такое может быть? Просто для нас этот период утаили, да и всё. И это ещё не всё! Оказывается, что у Князя Светослава был родной брат по отцу Улеб (Глеб)! «Официальная версия называет нам только Святослава, а потом только его сыновей. А вот у русско-византийском мирном договоре 944-го года круг родичей Киевского князя гораздо шире. Там фигурируют и племянники князя: Игорь-младший и Акун. А еще Володислав и некий Улеб. Этого же Улеба Иоакимовская летопись, на которую опирался Василий Татищев, называет напрямую родным младшим сыном князя Игоря.» Вот, скорее всего Глеб и был СЫНОМ Княгини Ольги! И СВОДНЫМ БРАТОМ Князя Светослава! И кстати, младший Князь Улеб был воспитан в лучших традициях христианства, за что и поплатился жизнью! Вот это уже ближе к истине! Вот кто находился при матери, Княгине Ольги (Хельге), при дворе в стольном граде Киеве! И скорее всего он родился в 942 году, а не Князь Светослав! Вот кому готовила Княгиня Ольга трон в Киеве, и для этого призвала католиков «охристианить» Русь в 961 году. Но такого безобразия на своей родной земле язычник Князь Светослав потерпеть не смог и произвёл государственный переворот, тем самым объединив Новгородскую и Киевскую Русь, и стал Великим Князем.

 

4) И это ещё не всё! Христиане настолько достали Князя Светослава, что по некоторым источникам он казнил Князя Улеба (Глеба). Нам пытаются всё время вешать лапшу на уши, что Князь Светослав лояльно и с юмором относился к христианской религии: - «он и не думал прислушаться к этому; но если кто собирался креститься, то не запрещал, а только насмехался над тем»

А как же знаменитая фраза Князя Светослава – «Вера христианская – юродство есть»?

И как мы видим по его поступкам, то к христианству он относился очень негативно. Кто же тогда отправил восвояси «миссию Адальберта»? Кроме Князя Светослава больше некому было, потому что Княгиня Ольга наоборот, пригласила эту миссию, чтобы «охристианить» Русь. Ну а единственная сила, которая могла помешать этому, был Князь Светослав. И сразу же после этого эпизода Князь становится Великим Киевским Князем в 962 году в возрасте 35 лет. Об этом нигде никто не написал, но скорее всего так и было. Я думаю, что Князь Светослав захватил принадлежавший ему Киевский стол силой, или малой кровью, устранив от власти Княгиню Ольгу и её партию. Но ошибка Князя Светослава была в том, что он приблизил к себе воеводу Свенельда, который скорее всего принял участие в предательстве и гибели Князя Светослава. А воевода Свенельд, как мы видим, всегда был рядом с Княгиней Ольгой.

 

Второй эпизод, который стараются от нас прикрыть – это казнь (скорее всего сводного брата) Князя Улеба. Сведений об этом эпизоде крайне мало – вот такой источник как так называемая «Иоакимовская летопись», известная В. А. Татищеву и использованная им. Правда, известную в весьма поздней копии. Сведения «о князьях русских, старобытных» непонятно какого именно Иоакима — то ли первого Новгородского епископа, то ли патриарха XVII века, то ли архимандрита XVIII — были у историков под подозрением. Вот так там написано - «Святослав пребывал на Дунае… И осади за Дунаем у стены долгие все войско погуби». — рассказывает летопись о том, как отстаивал Святослав, великий князь Киевский, болгарский город Доростол от византийцев и нес большие потери. «Тогда диавол возмети сердца вельмож нечестивых, начаша клеветати на христиан, сущие в воинстве, яко сие падение приключилося от прогневания лжебогов над христианами» (то есть Перун и близкие ему боги якобы разгневались, что в войске Святослава были воины-христиане). Святослав же «толико рассвирепев, яко и единого брата своего Улеба не пощаде, но, разными муками томя, убиваше. Они же (христиане-воины) с радостию на мучение идяху, а веры Христовой отречися и идолам поклонитися не хотяху, с веселием великим мучения приняху».

 

Насколько можно предположить, вместе с дружиной Святослава Доростол обороняла дружина его родственника (вероятно, сводного брата) Улеба. Этот племянник (сын) равноапостольной княгини Ольги был крещеным, что не удивительно. Ведь Ольга хотела, чтобы и сын ее Святослав принял христианство, да тот не внял, выпестованный доблестными воителями, которые чтили Перуна и в иной вере не видели смысла. Или, допуская в ней смысл для других, для себя полагали ее «слишком расслабленной». (В одном восточном сочинении сказано, что в середине X века, во времена правления отца Святослава, Игоря, русы приняли христианство и оттого «мечи их затупились». Недостоверно по фактам, но характерно по отзывам.)

 

Однако Улеб, воспитанный «теткой» (матерью) - христианкой, был крещён, и дружину свою сделал христианской. Не исключено, что он и есть тот самый «племянник», который по византийскому сообщению участвовал в посольстве Ольги в Царьград. Поэтому злые языки могли вменять Улебу двойную вину: отступничество от прародительской, национальной веры и особенную близость к византийцам. Дело кончилось кровью.Слова, какими летописец повествует о казни и о «веселии» мучеников, явно указывают на то, что перед нами летописный набросок церковного жития — прославления князя-мученика.

 

Здесь говорится о том, что Улеб (Глеб) был «племянник» Княгини Ольги, но я всё же придерживаюсь версии, что Улеб был СЫНОМ Ольги. Иоакимовская летопись В. Н. Татищева называет прямо Глеба единственным братом великому князю Киевскому Святославу. М. Ю. Брайчевский предложил две версии родства с киевскими князьями: либо он был младшим сыном Игоря и Ольги, либо двоюродным братом Святославу. И самое главное – о существовании Князя Улеба из всех источников упоминается только в Иоакимовской летописи.

И вот она разгадка! Теперь можно предположить, кому было выгодно сделать историю «мутной»! Христиане! Они слепили образы «святых» равноапостольной Княгини Ольги и великомученика Князя Улеба! За какие такие заслуги? Если о Князе Улебе почти ничего неизвестно, а «заслуга» Княгини Ольги в том, что она сожгла город Искоростень и уничтожила жителей. Разве можно сопоставить заслуги Князя Светослава с «заслугами» «святых». Ведь границы территории Киевской Руси, которую за 10 лет правления создал Князь Светослав смогли расширить только три правителя – Иван Грозный спустя 500 лет, Пётр Первый – через 600 лет и Екатерина Вторая – через 700 лет! Самое печальное, что великие ысторыки пошли на поводу у христиан, и вместо правды всеми силами стараются преподносить нам ложь.

 

Вот для сравнения как христиане преподносят для нас личность Княгини Ольги и личность Князя Светослава: Митрополит Макарий считает, что Ольга стремилась наставить на путь истины жителей Киева и других мест Руси. Он пишет: «Не ограничиваясь одними киевлянами, благоверная княгиня желала поделиться бесценным сокровищем веры и с прочими обитателями Руси. С этой целью объезжала она грады и веси по всей земле Русской, проповедуя Евангелие, как истинная ученица Христова и единоревнительница апостолам, и почему не согласиться нам, хотя и с позднейшим свидетелем, что многие, дивясь о речах ее, которых прежде не слышали, любезно принимали из уст ее слово Божие и крестились. Не без причины же Православная церковь издревле привыкла именовать Ольгу равноапостольною. Во время этих благочестивых путешествий, на местах, где прежде стояли кумиры идольские, блаженная княгиня поставила кресты, и от тех крестов многие знамения и чудеса совершаются и до сих пор». Об Ольге летописец вспомнит еще пару раз. В. Н. Татищев к этому добавит еще одно свидетельство, говоря о том, что «Ольга отменила какую-то дань для князя, но ввела плату от жениха (возможно, плата за венчание) по черной кунице князю или боярину».

 

Летописец пишет: «Была она предводительницей христианской земле, как денница перед солнцем, как заря перед светом. Она ведь сияла, как луна в ночи; так и она светилась среди язычников, как жемчуг в грязи; были тогда люди загрязнены грехами, не омыты святым крещением. Эта же омылась в святой купели, и сбросила с себя греховные одежды первого человека Адама, и облеклась в нового Адама, то есть в Христа. Мы же взываем к ней: «Радуйся русское познание Бога, начало нашего с ним примирения». Она первая из русских вошла в Царство Небесное, ее и восхваляют сыны русские – свою начинательницу, ибо и по смерти молится она Богу за Русь. Ведь души праведных не умирают. Как сказал Соломон: «Веселится народ похваляемому праведнику»; память праведника бессмертна, так как признается он и Богом и людьми. Здесь же ее все люди прославляют, видя, что она лежит много лет, не тронутая тлением; ибо сказал пророк: «Прославляющих меня прославляю». О таких ведь Давид сказал: «В вечной памяти будет праведник, не убоится дурной молвы; готово сердце его уповать на Господа; утверждено сердце его и не дрогнет». Соломон же сказал: «Праведники живут вовеки; награда им от Господа и попечение о них у Всевышнего. Посему получат они царство красоты и венец доброты от руки Господа, ибо Он покроет их десницею и защитит их мышцею». Защитил ведь Он и эту блаженную Ольгу от врагов и супостата – дьявола».

«Повесть временных лет» породила определенную традицию, согласно которой Святослава принято изображать инфантильной личностью, неспособной сломить идеологическую инерцию, заложенную еще в 882 году Олегом. Его верность язычеству толковали как проявление безразличия, усиленного страхом дискредитации себя в глазах сподвижников: «А дружина моя станет насмехаться». В действительности все было намного сложнее. Начать хотя бы с того, что объяснение поступков, вложенное в уста Святослава, для второй половины X столетия выглядит весьма фальшиво. При Игоре христианская партия в Киеве оказывала большое влияние на государственные дела. Тем более после 944 г., в правление православной Ольги, которая прочно держала в своих руках всю власть. Таким образом, молодой княжич должен был заботиться не столько о высмеивании христианства, сколько об усилении позиций отжившего и полностью дискредитированного в глазах феодальной элиты язычества. По крайней мере, славянская часть дружины в большинстве своем тяготела к новой вере, именно этому в значительной степени Ольга была обязана прочностью своего положения (даже при взрослом сыне).

 

 

Однако наличие антихристианской оппозиции вновь сыграло деструктивную роль. Кому-то было выгодно вырастить из Святослава убежденного противника тех сил, на которые опиралась его мать. Сделать это было не очень трудно, если учесть сложность положения Руси в середине 40-х годов X столетия. Святослав вырос фанатичным врагом новой религии, всю свою недолгую жизнь опиравшимся на нехитрую идейную платформу, суть которой заключалась в утверждении приоритета меча и физической силы над разумом.

 

 

Пока Ольга была жива и прочно держала рычаги государственного правления, Святослав сдерживал свои антихристианские настроения и проявлял в отношении новой веры лояльность. Отказавшись креститься сам, он не мог запретить это другим, «а только насмехался над тем». Эта фраза породила традицию изображать Святослава человеком, равнодушным к делам религии, при котором на Руси жилось вольготно и христианам, и язычникам. До 969 г., очевидно, так и было, но после смерти Ольги Святослав смог дать выход ненависти к христианству. Начался, если можно так выразиться, антихристианский террор, продолжавшийся неполных три года (969–972). Отчасти он был спровоцирован развитием событий. Благодушие князя, обусловленное его военными успехами и славой, добытой на ратном поприще, сохранялось недолго. Провал восточной политики, приведшей к печенежскому нашествию и ставшей причиной потери причерноморских земель, неудачи на Балканах, рост народно-освободительных движений болгарского народа, очевидное превосходство византийской дипломатии и оружия – все это не могло не привести к стремлению свалить на кого-то вину за последствия своей собственной недальновидной политики. Козлом отпущения стали христиане – чужеземцы (греки и болгары) и свои. К этому добавились внешнеполитические соображения. В глазах Святослава христиане были репрезентантами провизантийской политики. Ведь Русская православная церковь административно подчинялась Царьградской патриархии. Ее возглавлял архиерей-грек, назначенный патриархом и обязанный выполнять его распоряжения. Тем временем в ходе второй балканской войны Византия из союзника Святослава (правда, довольно эфемерного) превратилась в главного противника, что не могло не повлиять на отношения князя к «греческой» вере.

 

 

Важное сообщение о развязывании Святославом антихристианского террора имеется у В. Н. Татищева. Ссылаясь на Иоакимовскую летопись, он пишет: «По смерти Ольги Святослав пребывавше в Переяславце на Дунае, воюя на казари, болгоры и греки, имея помосчь от тестя, князя угорского и князя ляцкого, не единою побеждая, последи за Дунаем у стены долгие, все войско погуби. Тогда диявол возмяте серца вельмож нечестивых, начаша клеветати на христианы, сусчия в воинстве, якобы сие падение вой приключилося от прогневания лжебогов их христианами. Он же толико разсверипе, яко и единаго брата своего Глеба не посчаде, но разными муки томя убиваше. Они же с радостию на мучение идяху, а веры Христовы отресчися и идолом поклонитися не хотяху, с веселием венец мучения приимаху. Он же, видя их непокорение, наипаче на презвитеры яряся, якобы тии чарованием неким людем отврасчают и в вере их утверждают, посла в Киев, повеле храмы христиан разорити и сожесчи и сам вскоре поиде, хотя вся христианы изгубити».

 

 

Некоторые детали привлекают особое внимание. Во-первых, названа причина антихристианского террора – стремление переложить на христиан вину за собственные политические и военные неудачи. Во-вторых, очень интересно упоминание Глеба – брата Святослава, пострадавшего за веру. В имеющихся летописях отсутствуют какие-либо сведения о других детях Игоря и Ольги, кроме Святослава. Однако молчание источников далеко не всегда является убедительным аргументом. У нас нет оснований думать, что Святослав был первенцем у своих родителей, как это иногда утверждают исследователи. Игорь и Ольга, очевидно, имели детей до Святослава, но вряд ли среди них были сыновья, дожившие до 970–971 гг., иначе Святослав не унаследовал бы киевский престол. Вероятно, это были дочери, которые не могли претендовать на великокняжеский титул, или же сыновья, умершие до достижения совершеннолетия. Погибший Глеб был либо младшим сыном Игоря и Ольги, либо же двоюродным, или же сводным братом Святослава.

 

 

В-третьих, важным является сообщение о христианах, служивших в войске Святослава. Это дает возможность подтвердить достоверность комментируемого сообщения совсем с иной стороны. Договор, заключенный Святославом с Иоанном Цимисхием после поражения под Доростолом в 971 г., не содержит никаких намеков на христиан в составе русского войска. Русь, которая договаривалась с греками в том году, была исключительно языческой. Она клялась Перуном и Велесом, чем противопоставлялась «боговдохновенным царям» Иоанну, Василию и Константину и всей греческой стороне. Если бы князь относился терпимо к христианам и не преследовал их, такой бы формулы не было, и договор, подписанный под Доростолом, повторил бы формулировки договора 944 г. с присущим ему религиозным дуализмом. Таким образом, либо христиан в войске Святослава вообще не было, либо они были уничтожены во время войны. В обоих случаях дискриминация адептов новой веры вне сомнений.

 

 

Наконец, одним из конкретных проявлений репрессий, осуществленных Святославом, является уничтожение церквей. В. Н. Татищев называет среди разрушенных сооружений Софийскую церковь, основанную Ольгой. Такая же судьба постигла Николаевскую церковь на Аскольдовой могиле.

 

 

Сведения о разрушении Святославом церквей подтверждаются археологическими раскопками. Речь идет об открытии на Старокиевской горе в Киеве языческого капища, при сооружении которого использовались остатки каменного сооружения с фресковой росписью. Таким сооружением могла быть только раннехристианская церковь, наиболее правдоподобно – ротонда, построенная в довладимирское время. Важно, что вблизи капища действительно открыты остатки ротонды начала XIII в., причем в руинах сооружения найден строительный материал (плинфа) X в.

 

 

Очевидно, первая ротонда была разрушена, а позже на ее месте где-то на рубеже XII–XIII столетий построена новая. Уничтожение старой церкви могло произойти только в период террора Святослава – между 969-м и 971 годом.

 

 

Таким образом, если Ольга после принятия христианства «требища бесовски сокруша», то Святослав, разгромив первые христианские общины, разрушив построенные храмы, публично демонстрировал свое отрицательное отношение к византийской религии. Но столь разный подход к оценке и прежнего культа, и христианских верований определялся не личными симпатиями и антипатиями великокняжеской верхушки, не особенностями характера Ольги и Святослава. В различии оценок просматривались сложность и противоречивость общественного сознания, отражавшего все многообразие непрерывно возникающих проблем в период ломки прежних общественных отношений и утверждения новых. Можно предположить, что борьба Святослава с проникающим на Русь византийским христианством определялась не борьбой за сохранение родоплеменных отношений, не против новой социальной и политической организации общественной жизни, идеологическим обоснованием которой и являлась новая религия, а скорее отражением его внешнеполитической ориентации, в которой одно из решающих мест занимала проблема обеспечения возможной независимости Киевского государства – в первую очередь от Константинополя. Надо полагать, Святослав, как крупный политический деятель и одаренный дипломат, отвергал христианство не потому, что считал, будто «вера христианска уродство есть», а потому, что к этому времени еще не созрели необходимые условия.

 

 

Вот так воздали славу возможно единственному правителю Руси, который был русом. На Руси власть истинно русских людей за всю историю была всего 10 лет – когда правил Князь Светослав. Остальные все правители были или иудейских или германских кровей. Особенно это было ярко выражено в династии Романовых – Гольштейн – Готторпских. Здесь и иудейские, и австрийские корни соединились вместе. Так вот потомки ысторыки просто обвинили Князя Светослава в кровавом терроре против христиан, оправдывая это тем, что, мол языческая религия была отсталой и убогой. Извините, а как же отсталая и убогая страна, за десять лет практически разгромила три государства и заставила платить дань высокоразвитую христианскую Византию? Получается, что Киевская Русь на то время была самым сильным государством в Европе, как экономически, так и военной политике. Просто кому-то выгодно было петь оды Византии, как самому великому христианскому государству, задвигая при этом Киевскую Русь на задворки истории. Но почему-то дань платила не Русь Византии, а наоборот – Византия Руси. После 972 года Руси уже никто дань не платил… Потому что управление перешло на внешнее, из-за «бугра».

 

 

Хотел завершить свой рассказ о Князя Светославе, и в поисках материалов обнаружил отличную статью, которая почти полностью совпадает с моими мыслями. Кто автор по образованию – я не знаю, была указана только фамилия – Виталий Дробышев. Но изложено всё чётко, ясно, понятно и доступно для каждого читателя. Предлагаю для прочтения.

 

Тайна гибели великого русского князя Святослава Игоревича

 

Русский князь Святослав Игоревич является одним из самых выдающихся правителей и полководцев Руси-России. Не зря ему серьёзно досталось от либеральных (сторонников прозападной, «классической» версии истории) и историков-марксистов, которые его называли князем-воином, «авантюристом», который ставил свою личную славу, поиски добычи для дружины выше государственных, национальных интересов России. Мол, в итоге его авантюрные походы и привели к тяжелому поражению от ромейской (византийской) армии и гибели самого князя.

Общий вывод делался такой: «Святослав являлся образцом воина, но не примером государя. Он покинул Русскую землю для подвигов отдаленных, славных для него, но не всегда полезных для Руси. Он почти не был князем на своей земле, за него правила мать. Святослав оторвался от Руси, действовал только с одной своею дружиною, а не сплотил соединенные силы всех племен, что могло бы иметь, при великом таланте самого Святослава, большое значение для судьбы Киевского государства, а возможно и для всей Восточной Европы» («Страницы правления государством Российским». 1990).

 

 

Очевидно, что это поверхностный взгляд на военно-политическую деятельность князя Святослава. Он вписывается в версию истории Руси-России западников, по которой история России вторична и периферийна по отношению к истории Западной Европы. Мол, Русь — это «Азия». «Варварская страна», которую к цивилизации приобщили «викинги-шведы» (скандинавы, германцы). Затем вторжение «монголо-татар» снова отбросило Русь в прошлое, и только Пётр I «прорубил окно в Европу». И только следуя западному пути развития (западной матрице) Россия сможет когда-нибудь достичь уровня развития и благосостояния, к примеру, Польши или Португалии. Поэтому необходимо отбросить «великорусский шовинизм», срочно покаяться в грехах «кровавых» Александра Невского, Ивана Грозного, Иосифа Сталина и других русских правителях и государственных деятелей. Забыть о великой русской истории, которой якобы и не было. Якобы вся история России — это сплошные ошибки, промахи, авантюризм, кровь, грязь, невежество и пьянство. Вполне вписывается в эту линию и история «князя-авантюриста» Святослава, «бросившего родину ради славы и подвигов».

 

 

Однако есть и иной взгляд на государственную деятельность Святослава. Как отмечал один ведущих советских и российских историков, специалист в истории дипломатии, внешней политики и идеологии Древней Руси А. Н Сахаров: «Поразительно, но вся жизнь Святослава, как мы её знаем по русской летописи, по византийским источникам, явилась в виде одного сплошного вызова византийской империи, вызова яростного и бескомпромиссного, ставшего его славой и его трагедией. Все свои походы, едва взявшись за оружие и возглавив киевскую дружину, он направил в конечном итоге на борьбу с империей. Наивно было бы думать, что это борение объяснялось лишь личными чувствами Святослава. За противоборством двух стран стояли общие их социально-экономические и политические интересы, закономерности общественного развития».

 

Военно-стратегические, социально-экономические интересы Руси стояли и за бескомпромиссной борьбой Святослава с хазарами, которую русская летопись (написанная уже в христианскую эпоху и отредактированная в интересах христианизированной верхушки Руси) характеризует весьма кратко и бесстрастно: «Иде Святослав на козары». Как пишет А. Н. Сахаров: за лаконичной и бесстрастной фразой из летописи «стоит целая эпоха освобождения восточнославянских земель из-под ига хазар. Превращения конфедерации восточнославянских племен в единое Древнерусское государство. Это было время консолидаций и самоутверждения, новых внешнеполитических контактов и поисков новых торговых путей, и Хазария традиционно была врагом в этом становлении Руси, врагом постоянным, упорным, жестоким и коварным. …

 

 

Повсюду, где только можно было, Хазария противодействовала Руси, закрывала ей путь на Восток, образовав здесь мощный антирусский блок в составе Волжской Булгарии, буртасов, других поокских и поволжских племен, некоторых народов Северного Кавказа. По-прежнему восточнославянское племя вятичей находилось в зависимости от каганата. Трудно складывалась борьба Руси против извечного соперника, за которым долгими десятилетиями стояла Византия. Приходилось терпеть рядом со своими пределами крепость Саркел, приходилось терпеть коварные нападения на возвратных с Востока путях. Сто с лишним лет шаг за шагом отодвигала Русь Хазарский каганат в сторону от своих судеб, но и до середины X века Хазария, хотя и слабеющая и изолированная, была одним из главных врагов поднимающего славянства».

 

 

 

Таким образом, Хазарский поход Святослава решил вековую стратегическую задачу Руси. Хазарская военно-политическая и частично торговая «элита» была уничтожена, как и армия и стратегические крепости каганата, на их месте возникли русские форпосты. Русь сокрушила исторического противника, который долгое время паразитировал на славянорусских и иных племенах (Сабельный удар Святослава по хазарскому "чуду-юду"; 1050 лет назад дружины Святослава разгромили государство хазар). Руси подчинялись огромные районы Поволжья, Приазовья, Подонья. Святослав мог начать борьбу с Византией за Крым и Балканы (Болгарию), не опасаясь удара в спину со стороны Хазарии.

«…Поход был закончен: главная цель достигнута — Хазария сокрушена. Русское войско прочертило в этих краях огромный треугольник между точками Итиль — Семендер — Саркел, между устьем Волги, восточным побережье Каспия, нижним течением Дона. На севере находились поверженные булгары и буртасы. Своим восточным углом этот треугольник был обращен в Приазовью, Таманскому полуострову, Боспору Киммерийскому — Керченскому проливу, где издавна находились русские поселения. Отсюда было рукой подать до крымских владений Византии. … По существу три года провел Святослав в походе и за это время подчинил своему влиянию огромную территорию от окских лесов до виноградного Семендера. Поход Святослава окончательно положил конец хазарскому игу над восточнославянскими землями, освободил из-под влияния хазар племя вятичей, убрал с пути мощный военный заслон, закрывавший пути русскому купечеству на Восток, ликвидировал силу, всегда готовую нанести удар Руси в спину во время её военных предприятий на юге и востоке. Теперь в Северном Причерноморье, в районе устья Днепра, на Таманском полуострове, Русь могла не опасаться давления со стороны хазар. Получили весьма наглядный военный урок и поволжские и северокавказские союзники Хазарии. Резко изменилась вся обстановка в регионе. Русь выходила здесь на первые роли, возвращая себе утраченные в ходе многочисленных степных вторжений позиции» (А. Н. Сахаров. «Мы от рода русского…». Л., 1986.).

 

Схожие позиции занимал и другой «титан» советской и российской исторической науки Борис Рыбаков. Историк отмечает, что «…военная деятельность Святослава при всем её небывалом размахе подчинена только двумя направлениям: волжско-каспийскому, хазарскому, цареградскому, византийскому. Оба они являются… основными направлениями торговых экспедиций, организуемых Киевской Русью как государством». Русь вела борьбу за свободу и безопасность торговых коммуникаций. «Паразитарное государство хазар», жившее за счёт таможенных пошлин и грабительских набегов с целью захвата людей в рабство, контролировало все выходы из Восточной Европы на Восток в страну гузов, Хорезм, владения Халифата. Хазарский каганат брал огромные пошлины с торговых караванов и при случае просто грабил их. Византия вела экспансию на славянских Балканах, устанавливая свой контроль над местами, где проходил давний торговый путь русов в Константинополь.

 

 

И деятельность князя Святослава была весьма впечатляющей: «огромная Хазарская империя была разгромлена и навсегда исчезла с политической карты Европы. Пути на Восток были расчищены; Волжская Болгария перестала быть враждебным заслоном и, кроме того, Саркел и Тмутаракань, два важнейших города юго-востока, стали русскими центрами. Изменилось и соотношение сил в полувизантийском, полухазарском Крыму, где Керчь (Корчев) стала тоже русским городом» (Б. А. Рыбаков. «Рождение Руси». М., 2012.). Спустя сто лет русский князь Глеб, праправнук Святослава, измерял замерзший Керченский пролив и оставил знаменитую надпись о том, как он «мерял море по льду от Тмутаракани до Корчева».

Далее Святослав продолжил борьбу, решая национальные задачи по укреплению в Северном Причерноморье и на Балканах (в далеком будущем эти же задачи будут решать русские цари и генсек Сталин, показывая, что правители могут меняться, а стратегические задачи русской цивилизации и народа остаются теми же). Оценка войны Руси с Византией (Восточной Римской империей) была искажена уже в то время, в чем повинна неполнота сведений русских летописей и крайняя тенденциозность греческих (византийских) источников, которые стремились изобразить русских как «диких варваров», «тавроскифов», врагов болгар, которые вторглись в Болгарию, а византийцев (ромеев) как друзей и освободителей болгар. Греческие источники полны недомолвок, противоречий, явного вранья (к примеру, потери русов и ромеев в битвах, когда на одного пораженного ромея приходились сотни и тысячи убитых русов и других «варваров») и явного нежелания признать антивизантийский союз русских с болгарами. Хотя этот союз обнаружился уже при первом появлении русских дружин на Дунае, когда на сторону Святослава перешли 80 болгарских городов. Эти принципы политики правителей Запада неизменны уже более тысячи лет. Западники переписывают историю в своих интересах, черное превращают в белое, а белое в чёрное.

 

 

Святослав расширил владения Руси до Переяславца на Дунае, «острова русов», образованного излучиной и дельтой великой европейской реки, морем и «Траяновым валом», где жили русы-уличи (одни из предшественников поздних казаков). Сам Святослав был весьма доволен новой землей, куда он переместился в 967-969 гг. «Не любо ми есть жити Кыеве, — говорил Святослав матери Ольге и боярам. — Хощю жити Переяславьци в Дунай, яко то есть среда земли моей…». Таким образом, Святослав основал новую резиденцию великого князя на Дунае, закрепляя новую, очень выгодную позицию на скрещении разных путей.

Русские и болгарские войска при поддержке союзников (печенегов, венгров) выбили византийцев-ромеев из Болгарии, а также нанесли поражение предательской провизантийской болгарской партии. Затем союзники перешли в широкое наступление по всей северной границе Византийской империи. Войска Святослава пересекли Балканы, пересекли византийскую границу и взяли Филиппополь (современный Пловдив). Одну из решающих битв во Фракии, когда воины Святослава встретились с превосходящими силами противника, красочно описал русский летописец: «Да не посрамимъ земле Руские, но ляжемъ костьми, мертвы ибо срама не имамъ. Аще ли побегнемъ, срамъ имамъ. Не имамъ убежати, но станем крепко, азъ же предъ вами поиду; аще моя глава ляжеть, то помыслите собою». И Русь исполчилась, налегла, и одолел Святослав, и бежали греки.

 

 

Правда, другая часть войска, где преобладали русские союзники — болгары, печенеги и венгры, потерпела поражение под Аркадиополем. Но не это сражение решило исход войны в 970 году. Все источники, рассказывающие о русско-византийской войне: и «Повесть временных лет», и Лев Диакон, и другие византийские хроники дружно сообщают, что летом 970 года греки запросили мира. Очевидно, что победители мира не просят. Если бы ядро армии Святослава было разбито и бежало под Аркадиополем, понятно, что грекам (ромеям) незачем было бы искать мирного соглашения с русским князем. Цимисхий должен был организовать преследование разбитого врага, добить его. По части добивания уже разбитого врага ромеи были большие мастера и не знали милости к поверженным.

 

 

Таким образом, Святослав одержал победу в решающей битве. И двинулся «ко граду, воюя и грады разбивая… И созва царь боляри своя в полату, и рече имъ: «Што створимъ, яко не можем противу ему стати?» Византийцы решили просить мира. А это означало, что Святослав разбил основные силы врага, и двинулся к Царьграду-Константинополю, по пути «разбивая» иные «грады». Сначала ромеи потерпели неудачу. Святослав обещал поставить свои шатры «перед византийскими воротами». Затем греки предложили русскому князю золото и паволоки, но Святослав проявил к ним равнодушие. Иоанн Цимисхий вновь направляет своих людей к князю и молит о мире. На сей раз послы, согласно русским источникам, предложили в качестве подарков оружие. Святослав обрадовался таким подаркам. Это позволило остановить наступление русских войск на Константинополь. До Царьграда русским оставалось всего 4 дня пути. Ромеи согласились с закреплением Святослава на Дунае и с необходимостью выплаты дани. Святослав: «Взя же и дары многы, и възратися в Переяславецъ с похвалою великою».

 

 

Ромеи обманули и не стали соблюдать мир. Воспользовавшись передышкой, они мобилизовали новые силы (Цимисхий отозвал войска из Ближнего Востока), подготовили флот, и в 971 году начали контрнаступление. А Святослав отослал союзные войска, и не был готов к новой кампании. Очевидно, Святослав не рассчитывал, что противник так быстро оправится от поражений и сразу нарушит соглашение. Проходы в горах оказались открытыми, их не охраняли. Чей это был просчёт — болгар или русского гарнизона в болгарской столице Преславе, неизвестно. Возможно, сработала провизантийская группировка в самой Болгарии. Итог известен. Огромная и отлично вооруженная византийская армия спокойно окружила Великий Преслав, где находился болгарский царь Борис и русский отряд во главе со Свенельдом. После отчаянного штурма ромеи сломили сопротивление небольшого русско-болгарского гарнизона и взяли город. При этом из окружения сумела прорваться часть дружины Свенельда.

 

 

Византийская армия начала оккупацию Болгарии. Цимисхий отдал на разграбление своему войску болгарскую столицу, и многие другие города и крепости. Затем греки вышли к Дунаю, где в крепости Доростол стоял Святослав с небольшим войском. На этот раз противник имел полное преимущество: сухопутные войска блокировали крепость с суши, флот — со стороны реки. Здесь произошел ряд крупных сражений, и некоторых случаях буквально чудо (природная стихия) спасла ромев от поражения. Более двух месяцев армия Цимисхия безуспешно осаждала Доростол. Обе армии были истощены в жестоких боях, и не добились победы. Тогда начались переговоры. Цимисхий, опасаясь проблем в тылу и новых битв с русами, которые даже малым числом на равных бились с врагом, с радостью подписал мир. Мир был почетным. Святослав обязался не воевать с Византией и уходил с большой добычей. Подробнее в статьях: Болгарский поход Святослава; Болгарский поход Святослава. Часть 2; Война Святослава с Византией. Битва при Аркадиополе; Битва за Преслав и героическая оборона Доростола.

 

 

С уходом Святослава из Болгарии пала самостоятельность Восточно-Болгарского царства (Западная Болгария сохранила самостоятельность). Ромеи заняли основные города, переименовали их, унизили болгар и лишили их государственности. Царя Бориса низвергли, вместе с братом Романом, которого греки оскопили, он был вывезен в Константинополь и принял участие в торжественном триумфе, который устроил себе Цимисхий. Корону болгарских царей отдали в храм святой Софии, затем в императорском дворце Борис сложил с себя царские знаки отличия — драгоценную одежду, царскую обувь. Расколотая, залитая кровью, ограбленная и униженная Болгария на два столетия утратила независимость. Всё это было итогом предательской политики провизантийских правящих кругов.

 

 

Очевидно, что Святослав не был «авантюристом», который «бродил» по степям в поисках славы. Он решал основные национальные задачи Руси. Как отмечал Б. А. Рыбаков: «Его волжско-хазарский поход был жизненно важен для молодого государства Руси, а его действия на Дунае и Балканах были проявлением дружбы и солидарности с народом Болгарии, которому Святослав помогал отстаивать и свою столицу, и своего царя, и политическую самостоятельность от посягательств Византии. … По отношению к Руси вся стремительная деятельность Святослава не только не была невниманием к её интересам или неосознанным стремлением «охабить», пренебречь ею, но, наоборот, всё было рассчитано на решение больших государственных задач, требовавших напряжения всех сил. Важнейшая задача, состоявшая в обеспечении безопасности со стороны Хазарского каганата, была решена вполне успешно. Вторая задача — создание мирного торгового плацдарма на западном побережье Русского моря (так тогда называлось Чёрное море. — А. С.), в содружестве с Болгарией — выполнена не была…» Но это не вина Святослава. Эту задачу будут решать не одно столетие русские цари и так и не завершат великое дело (захват Царьграда). Святослав же мог продолжить борьбу, восстановив силы на Руси, но его устранили.

 

 

Князь Святослав, заключив почетный мир с византийским императором Цимисхием, планировал продолжить войну. Согласно «Повести временных лет», князь сказал: «Поиду в Русь, приведу боле дружины».

Святослав уходил из Подунавья, но Русь сохраняла свои завоевания в Приазовье, Поволжье, удерживала устье Днепра. Исследователи считают, что после встречи с византийским императором, когда был заключен почетный мир, вернувший Русь и Византию к положениям договора 944 года, русское войско ещё некоторое время находилось на Дунае. На Днепре Святослав оказался только глубокой осенью.

 

 

У днепровских порогов его уже поджидали печенеги. Согласно официальной версии, греки (ромеи) не собирались отпускать грозного воителя обратно на Русь, понимая, что тот может собрать большую армию, построить флот, как в своё время делали князья Олег и Игорь, и вернуться. Византийский хронист Иоанн Скилица сообщает, что ранее Святослава на Днепр был отправлен мастер политической интриги, епископ Феофил Евхаитский. Епископ вез дорогие подарки хану Куре и предложение Иоанна I Цимисхия о заключении между печенегами и Византией договора о дружбе и союзе. Византийский владыка просил печенегов более не пересекать Дунай, не нападать на принадлежавшие теперь Константинополю болгарские земли. Согласно греческим источникам, Цимисхий также попросил беспрепятственно пропустить русские войска. Печенеги якобы согласились со всеми условиями, кроме одного: не хотели пропускать русов.

 

 

Русам об отказе печенегов пропустить отряд Святослава ничего не сообщили. Поэтому Святослав шел в полной уверенности, что греки выполнили своё обещание и дорога свободна. Русская летопись утверждает, что о том, что Святослав идёт с малой дружиной и при большом богатстве, печенегам сообщили антирусски настроенные жители Переяславца: «Вот идёт мимо вас на Русь Святослав с небольшой дружиной, забрав у греков много богатства и пленных без числа. Услышав об этом, печенеги заступили пороги». Таким образом, есть три версии: печенеги сами хотели ударить по Святославу, греки только умолчали об этом; греки подкупили печенегов; печенегов известили враждебно настроенные к Святославу переяславцы-болгары.

 

 

Тот факт, что Святослав шел на Русь в полном спокойствии и уверенности, подтверждает разделение его армии на две неравные части. Дойдя на ладьях до «Острова Русов» в устье Дуная, князь разделили войско. Основные силы под началом воеводы Свенельда ушли своим ходом по лесам и степям в Киев. Они благополучно дошли. На мощное войско никто не осмелился напасть. Согласно летописи, Свенельд и Святославу предлагал идти на конях, но тот отказался: «Обойди, князь, пороги на конях, ибо стоят у порогов печенеги. И не послушал его Святослав, пошёл на ладьях». С князем осталась только малая дружина и, видимо, раненые.

 

 

Когда стало ясно, что через пороги не пройти, русский князь решил зазимовать на Белобережье, местности между современными городами Николаевым и Херсоном. Согласно летописи, зимовка была тяжелой, не хватало продовольствия, люди голодали, умирали от болезней. Есть мнение, что Святослав сам не собирался идти в Киев, он планировал продолжить войну и ждал подкреплений. Весной должен был прибыть воевода Свенельд со свежими силами, но так и не появился. Весной 972 года, так и не дождавшись Свенельда, Святослав снова двинулся вверх по Днепру. На днепровских порогах малая дружина Святослава попала в засаду. Подробности последнего боя Святослава неизвестны. Ясно одно: печенеги превосходили дружинников Святослава в числе, русские воины были изнурены тяжелой зимой. Вся дружина великого князя полегла в этой неравной сече. Печенежский князь Куря приказал сделать из черепа великого воителя чашу-братину и оковать её золотом. Существовало поверье, что так слава и мудрость великого князя будет передана его победителям. Поднимая кубок, печенежский князь говорил: «Пусть дети наши будут такими, как он!»

 

 

Заговор в Киеве

 

 

Официальная версия о прямодушном князе-воине, которого легко обманули ромеи, подставив под удар печенегов, вызывает вопросы. Зачем князь остался с малой дружиной и выбрал водный путь в ладьях, хотя ранее всегда стремительно летел со своей конницей, которая ушла со Свенельдом? Если он хотел вернуться, то ушёл бы с основным войском. Получается, он и не собирался возвращаться в Киев? Ждал подкрепления, которые должен был привести Свенельд и продолжить войну. Почему Свенельд, спокойно добравшийся до Киева, не послал помощь, не привел войска? Поведение воеводы тем более странно, что ему за помощью даже не надо было возвращаться в Киев. Согласно новгородской Первой летописи, князь Игорь дал Свенельду в «кормление» земли русов-уличей, многочисленного союза племен жившего в области от Среднего Поднепровья, выше порогов, до Южного Буга и Днестра. Княжеский наместник мог легко набрать в их землях серьёзное ополчение. Почему помощь не послал сын Святослава, который правил в Киеве — князь Ярополк? Почему сам Святослав, который знал об опасности, не попытался пройти дальней, но более безопасной дорогой — через Белую Вежу, где были русские заставы, по Дону?

 

 

На это обратили внимание многие историки — С. М. Соловьев, Д. И. Иловайский, Б. А. Рыбаков и И. Я. Фроянов. В наше время этот странный факт отметил исследователь эпохи Святослава Л. Прозоров (Святослав Великий: «Иду на Вы!» М., 2011.). С. М. Соловьев отметил, что «Свенельд волею или неволю мешкал в Киеве». Д. И. Иловайский писал, что Святослав «поджидал помощи из Киева. Но, очевидно, или в Русской земле в то время дела находились в большом расстройстве, или там не имели точных сведений о положении князя — помощь ниоткуда не приходила». Однако Свенельд же прибыл в Киев и должен был представить князю Ярополку и Боярской думе полный доклад о положении дел у Святослава.

Поэтому напрашивается вывод, что Свенельд предал Святослава. Он не послал никакой помощи своему князю и стал самым влиятельным вельможей у престола Ярополка, который получил Киев. Возможно, в этом предательстве лежит и исток убийства князем Олегом, вторым сыном Святослава, сына Свенельда — Люта, которого он встретил на охоте в своих владениях. Олег спросил, кто гонит зверя? Услышав в ответ «Свенельдич», Олег тут же его убил. Свенельд, мстя за сына, натравил Ярополка на Олега. Так, началась первая масштабная междоусобная, братоубийственная война на Руси.

Кроме того, Свенельд мог быть орудием киевской боярско-купеческой верхушки, недовольной переносом резиденции великого князя на Дунай и лютостью князя, который не прислушивался к советам «мудрых». В своем стремлении основать в Переяславце новую столицу Святослав бросил вызов киевскому боярству и купечеству. Стольный Киев отодвигался на второй план. Открыто противостоять ему они не могли. Но киевская верхушка смогла подчинить своему влиянию молодого Ярополка и затянуть дело с отправкой войск на помощь Святославу, что и стало причиной гибели великого полководца. Также стоит отметить хазарский и христианский след в этом деле. Киевская боярско-купеческая верхушка издавна имела связи с хазарами, вела дела с Хазарией. Многие хазары осели в Киеве, сплели там своё «гнездо». Финансово-торгашеская мораль (идеология «золотого тельца») постепенно проникала на Русь, и Киев стал главным оплотом хазар. Понятно, что хазары были рады уничтожить великого князя, который сокрушил их государство и не шел на компромиссы со своей совестью.

 

 

Кроме того, Л. Н. Гумилев отметил такой фактор, как возрождение «христианской партии» в киевской верхушке, которую Святослав разгромил и загнал в подполье во время погрома миссии римского епископа Адальберта в 961 году (Воспитание героя и его первая победа). Тогда княгиня Ольга согласилась принять миссию Адальберта. Римский епископ склонял киевскую верхушку к необходимости принятия христианства из рук «самого христианнейшего правителя» в Западной Европе — германского короля Оттона. Ольга с вниманием прислушивалась к посланнику Рима. Её поддерживала часть киевской верхушки, которая видела выгоду в христианизации Киева и Руси. Возникла угроза принятие «святой веры» киевской верхушкой из рук посланника Рима, что вело к вассалитету правителей Руси по отношению к Риму и германскому императору. В тот период христианство выступало в качестве информационного оружия, порабощавшего сопредельные регионы в интересах Рима (тогдашний «командный пункт» западного мира) и Константинополя. Святослав жестко пресек эту информационно-идеологическую диверсию. Сторонники епископа Адальберта были перебиты, возможно, включая и представителей «христианской партии» в Киеве. Русский князь перехватил нити управления у теряющей разум матери и отстоял концептуальную и идеологическую независимость Руси.

Длительные отлучки Святослава из Киева привели к тому, что самые верные его соратники, представители т. н. «языческой партии», сопровождали его в походах, многие погибли в боях. В результате в Киеве возродилась «христианская партия», имевшая поддержку хазар-иудеев. Христиан было много среди бояр, имеющих большую прибыль от торговли, и купцов. Христианская церковь спокойно относилась к ростовщичеству и была удобной идеологией для бояр и купцом, склонных к «золотому тельцу». Также противились переносу центра державы на Дунай. Иоакимовская летопись сообщает о симпатиях Ярополка к христианам и христианах в его окружении. Этот факт подтверждает и Никоновская летопись. Возвращение Святослава в Киев пугало их, грозило погромом.

 

 

Гумилев вообще считает Свенельда главой уцелевших христиан в войске Святослава. Святослав устроил казнь христиан в войске во время войны с греками-ромеями, наказав их за недостаточную храбрость в бою. Он также пообещал разрушить все церкви в Киеве и разгромить христианскую общину. Святослав своё слово держал. Христиане это знали. Поэтому в их жизненных интересах было устранить князя и его ближайших сподвижников. Какую роль сыграл в этом заговоре Свенельд, неизвестно. Мы не знаем, был ли он зачинщиком или только присоединился к заговору, решив, что это будет выгодно для него. Возможно, его просто подставили. Могло быть все, что угодно, вплоть до попыток Свенельда переломить ситуацию в пользу Святослава. Сведений нет. Ясно одно. Возможно, что гибель Святослава больше связана с киевскими интригами, чем с византийскими. В этом случае греков и печенегов просто назначили главными виновниками гибели Святослава. Возможно также, что интересы Константинополя и верхушки Киева в этом вопросе совпали, и обе стороны сделали всё, чтобы Святослав погиб и не смог продолжить войну с Византией и вернуться в Киев.

 

Значение деятельности Святослава

 

 

Великий русский полководец князь Святослав Игоревич более выглядит эпической фигурой Руси, чем реальным государственным деятелем, настолько велик размах его военно-политической деятельности. Князь Святослав был политиком глобального уровня значения. По ряду направлений — Поволжье, Каспий, Северный Кавказ, Кубань, Крым, Северное Причерноморье, Подунавье, Балканский полуостров и Константинополь, он фактически заложил традиции и основной курс внешней политики Руси. Русского царства — России — СССР. Он и его прямые предшественники — Рюрик, Олег Вещий и Игорь — наметили русские глобальные сверхзадачи, и создали Первую Русскую империю (единое Русское государство).

Деяний Святослава Игоревича хватило бы не на одного великого государственного деятеля и полководца. Великий русский князь приостановил концептуальное идеологическое вторжение Рима и Константинополя в русские земли (христианизацию Руси). Святослав решил вековую историческую задачу, которую решали ещё его предшественники — князья Рюрик, Олег и Игорь, сокрушил Хазарский каганат. Хазарское «чудо-юдо» — чудовищный змей русских сказаний, уводивший девушек и детей в рабство, было уничтожено. Армия Святослава Игоревича уничтожила хазарскую военно-политическую элиту, армию, основные города и крепости противника, хазары утратили власть и влияние на огромной территории. Волжский путь, который вел из Восточной Европы в южные страны, был открыт для русов. На Дону появились русские заставы (Белая Вежа). Русской стали Тмутаракань (Таманский полуостров). Русы стали закрепляться в Крыму — Корчев (Керчь). Русы становились хозяевами Северного Причерноморья. Борьба за Болгарию и попытка утвердиться в Подунавье должны были решить основные стратегические задачи на Руси на юге. Черное море бы окончательно стало «Русским морем». Одновременно Русь ставила под свой контроль главные торговые коммуникации в огромном регионе от Волги до Дуная.

 

 

Решение перенести столицу из Киева в Переяславец, с Днепра на Дунай, также выглядит разумным. Во время исторических переломов столица Руси не раз переносилась: Олег Вещий перенес её с севера на юг — из Новгорода в Киев. Тогда необходимо было сосредоточиться на проблеме объединения славянорусских племенных союзов и решить проблему защиты южных рубежей, сосредоточить усилия на проблемах борьбы с Хазарией и Византией, для этого Киев подходил лучше. Андрей Боголюбский решил сделать стольным градом Владимир, покинув погрязший в сварах Киев, где выродившаяся боярско-торгашеская верхушка топила все державные начинания в грязи интриг. Царь Пётр перенес столицу на Неву, чтобы закрепить выход России к берегам Балтийского (некогда Варяжского) моря. Большевики перенесли столицу в Москву, так как Петроград был уязвим в военном отношении. Стоит отметить, что в настоящее время во имя нового русского проекта, который даст надежду на будущее РФ, Малой и Белой Руси, и должен продолжить развитие русской цивилизации, столицу также лучше перенести из торгашеской Москвы на восток, к примеру, в Нижний Новгород или Новосибирск.

 

Святослав закреплял Северное Причерноморье за Русью, укреплялся на Балканах, поэтому столица на Дунае должна была закрепить регион за русами. Надо сказать, что русский князь вполне мог знать, что один из первых городов под названием Киев ранее уже существовал на Дунае. Перенос столицы значительно облегчал освоение и последующую интеграцию новых земель. Намного позднее, в XVIII столетии, Российской империи придется решать те же задачи, которые наметил Святослав — Кавказ, Дон, Кубань, Тамань, Крым, Подунавье (Северное Причерноморье в целом). Появятся планы по проникновению русского влияния на Балканы, и создания новой столицы славянства — Константинополя.

 

 

К сожалению, наследникам великого стратега, погрязшим в междоусобицах, сварах и интригах, было уже не до броска на юг и восток. Христианское окружение князя Ярополка развяжет гражданскую войну, против «языческих» князей Олега и Владимира. Междоусобная война серьёзно ослабит Русь. Хотя отдельные элементы программы князя Святослава пытались выполнить. В частности, князь Владимир захватил Корсунь (Херсонес). Но в целом планы и плоды побед великого князя были похоронены на долгие века. Только при Иване Грозном Россия вернулась в Поволжье, заняв Казань и Астрахань (в её районе находятся развалины хазарской столицы — Итиля), начала возвращаться на Северный Кавказ, возникли планы присоединения Крымского полуострова. Святослава же многие историки в рамках «классической» истории, выгодной хозяевам Запада, максимально «упростили», превратили в удачливого военного вожака, рыцаря без страха и упрека. Хотя за деяниями воина легко читаются стратегические планы строительства Великой Руси (Первой Русской империи).

 

 

Героические подвиги Святослава и его дружин навсегда вошли в Русскую военную летопись как один из самых ярких примеров доблести и военного умения русов-русских. Величие его полководческого искусства бесспорно. При этом Святослав стал эпическим героем с его вечными словами: «Не посрамим земли Русской».

Vitalidrobishev