От чего отказался Есенин-28
ОТ ЧЕГО ОТКАЗАЛСЯ ЕСЕНИН
Литературный анализ
(Продолжение)
Знал Сергей Александович и о другом великом поэте, слава которого тогда ещё бронзой не прозвенела, но звонкую силу набирала ежедневно. И не набирать не могла. Потому что в каждой строчке жила душа, жарким костром пылали душевные переживания, обжигая и автора, и читателей, тогдашних и нынешних. Но что же эта за сила такая необоримая, скрывающаяся за простым словосочетанием — душевные переживания? Кажется, необходимо рассмотреть проблему подробнее. Скажем, вот на этом стихотворении.
Снежная замять дробится и колется,
Сверху озябшая светит луна.
Снова я вижу родную околицу,
Через метель огонёк у окна.
Все мы бездомники, много ли нужно нам.
То, что далось мне, про то и пою.
Вот я опять за родительским ужином,
Снова я вижу старушку мою.
Смотрит, а очи слезятся, слезятся,
Тихо, безмолвно, как будто без мук.
Хочет за чайную чашку взяться,
Чайная чашка скользит из рук.
Милая, добрая, старая, нежная,
С думами грустными ты не дружись,
Слушай — под эту гармонику снежную
Я расскажу про свою тебе жизнь.
Много я видел, и много я странствовал,
Много любил я и много страдал,
И оттого хулиганил и пьянствовал,
Что лучше тебя никого не видал.
Вот и опять у лежанки я греюсь,
Сбросил ботинки, пиджак свой раздел.
Снова я ожил и снова надеюсь
Так же, как в детстве, на лучший удел.
А за окном под метельные всхлипы,
В диком и шумном метельном чаду,
Кажется мне — осыпаются липы,
Белые липы в нашем саду.
Немало довелось прочитать стихов на эту вечную тему; есть прекрасные вещи у Маяковского, Багрицкого, Кедрина, Твардовского, Рубцова, Жигулина, Евтушенко; но ни у кого нет равного есенинскому шедевру (а у него всё шедеры, в которых он исповедуется перед матерью); у всех отражены только какие-то моменты авторской жизни; а у Есенина — согласитесь — в каждом таком стихотворении вся судьба.
Поэт сквозь вихри метели подходит к родительскому дому, и так же, как снежная замять, дробится и колется на живые частицы всё земное бытие его — от казанской колокольни с серебряным крестом до надвигающейся гибели от рук подобно ему грешных людей, которые дороги уже тем, что живут с ним на земле.
В неистовый клубок замяти вплетена есениская бездомность: кроме вот этой всемирно известной теперь бревенчатой избы, у поэта не было своей квартиры — самое гуманное общество в мире не посчитало нужным обеспечить сына своего кровом; Бог знает, где только, под каким потолком и небом не сочинял лучший лирик лучшие свои песни; однако домашнего покоя ему и не нужно было — вечно гонимому страннику, Божьей дудке, Божьему человецу. Ему нужно было чётко знать о том, что ждёт его на рязанщине мать, увы, уже старушка, милая, добрая старая, нежная. Кто, когда ещё создал сердечнее материнский портрет! — «Смотрит, а очи слезятся, слезятся, Тихо, безмолвно, как будто без мук…»
Вот он и рассказывает ей про свою жизнь под гармонику снежную. — «Много я видел, и много я странствовал, Много любил я и много страдал». — Ну-ка, что не вошло в эти тринадцать слов в золототканное цветенье? Какая мелочь-крупность? Это только мещанин в мещанстве, бездуховный человечишка и пьянство поэта, и великие прозрения, и падкость на женщин, и боль за погибших в многочисленных войнах, и мука за обиженных в мире, и ещё большие мученья за все гадости архигрешного советского строя, и многое-многое другое — не способен признать цвением золототканым. Только человечишка безверный, без Совести, без Христа в душе, скорби земные назовёт как-то по-другому. А Есенин даже во времена своего юношеского богоборчества поднял в небо над своей бунтарско-смиренческой головой афористичный манифест: «Если душу вылюбить до дна, Сердце станет глыбой золотою».
И разве не самый точный ответ дал Сергей о причинах причин своего бунтарства: «И оттого хулиганил и пьянствовал, Что лучше тебя никого не видал». Никого не оказалось в стране советов лучше его старушки, ни разу не усомнившейся в вечном Боге, в отеческой, тысячелетней вере ,в тихом сельском быте, в котором берегли честь с молоду. И я думаю, что не столько несуразности новой жизни вернули есенинскую душу к Богу, к Истине, сколько пример терпеливой матери. Поэт снова ожил, снова, как в детстве, поверил в лучший удел. Но Святой Дух подсказывал приближающуюся трагическую реальность. Какие душещипательные завершающие строчки:
А за окном под метельные всхлипы,
В диком и шумном метельном чаду,
Кажется мне — осыпаются липы,
Белые липы в нашем саду.
(Продолжение следует)
