Ривка Гергель
Косматой и розовой ночью июня
на стёртом диване я сон свой встречал,
ютясь головой на шершавой подушке,
с дневным покрывалом под бледностью ног,
и вдруг в полудрёме почувствовал живо,
что я не мужчина, я больше не я,
а девка, продавшая душу и глотку,
призывно распластанная на боку –
два пламенных глаза кофейного цвета,
плакучие локоны цвета угля
и миниатюрное ломкое тело.
Но вот – на измятом избитом бедре,
стоит, возвышаясь, как скаредный камень,
квадратноголовый могучий блондин,
баланс сохраняя без всяких усилий,
величественный, словно центурион.
И тут же очнулся я в собственном теле,
и позу ни капельки не изменил,
но смуглая лярва с глазами Мадонны
стоит без труда у меня на бедре,
как прежде, в своей наготе левантийской –
и жёлтой, и липкой, и вскользь, и вотще,
подобна медовому голему или
свече восковой, что в потёмках мы ждём.
Видения сгинули. Всё продолжалось
не более миллисекунды, и я
не смог ни на йоту почувствовать боли –
лишь вызванное из-под спуда узрел.
Страдание с действием, чувство с рассудком,
идея с материей, дюны и льды,
конкретность с абстракцией как двуединства
во мне неизбывно вступают в борьбу.
_____
[1] Гергель – от идиш. «гергеле» – горлышко
