Шут
Я стоял у прекрасных дворцовых ворот,
Полон ярких мечтаний и жарких надежд.
Меня ждал новый жизни моей поворот,
А в глазах же пестрило от ярких одежд.
Красота и изыск меня ждал впереди
Жизни новой, что я никогда не видал,
Стоит только в ворота мне эти войти.
Я так много когда-то за это отдал!
Почему же стою, не решаясь шагнуть,
Будто знака какого с небес ожидая.
Так далек и тяжел был мой пройденный путь,
И теперь так легко дотянуться до рая.
И, как будто на зов мой беззвучный придя,
Подошел ко мне старый иссохший бродяга.
Он, ничуть не лукавя, за нос не водя,
Говорит:
- Прочь сомненья, трусливый бедняга.
Брось мечтать о богатстве и блеске дворца,
Там несчастья и беды тебя поджидают,
Возвратись ты к семье, обними же отца,
Так и жизнь твоя раю подобна вдруг станет.
Что ты мелешь, дурак?! – я ему отвечал, -
Где же рай среди старых и пыльных изданий?
Я уж тысячи книг у отца прочитал,
То где толк от полученных некогда знаний?
Во дворце же оценят мой ум и талант,
Заживу я как будто бы в сказке волшебной.
Будет кланяться мне и виконт, и аббат,
Средь придворных я стану по важности первый.
-Не глупи, дуралей! Ты поверь старику,
Я немало на свете успел повидать.
Не жалеет судьба ни царя, ни слугу.
За миг славы придется же счастье отдать.
Не поверил тогда я бродяге тому,
Оттолкнув его, к замку упрямо пошел.
И сиянье дворца осветило мне тьму,
И встречали меня и министр, и посол.
А король же меня подле трона сажал,
Говорил о делах и о планах своих,
Он меня пирогом и вином угощал,
Развлекал, пока мир не уснул и затих.
Так текла моя жизнь средь дворцовых палат,
Моих знаний вагон восхвалял царский двор.
И, в попытке стать главным героем баллад,
Я читал и учился во весь свой опор.
Из недели в неделю я мир постигал,
Его тайны легко отворяли мне дверь.
И чем больше имел я, тем больше желал,
А меня сторонились и гнали теперь.
Время шло, и все больше боялись меня,
И опасливый взгляд я царя замечал.
Думал он, что за славой и властью гонясь,
Я легко у него бы корону отнял.
Невдомек ему было, слепому глупцу,
Что лишь знания могут весь мир покорить.
Не понять меня впредь ни царю, ни отцу,
Что судьба моя в мире - все знанья открыть.
Но не знал я тогда, что трусливый король
Западню мне устроить желает давно.
Каждый в этом спектакле нашел свою роль,
Ну, а мне же быть жертвой наивной дано.
Вот однажды, лишь стоило солнцу зайти,
В мою дверь постучал королевский лакей.
Ему выдан приказ меня к трону вести,
Суд принять справедливый от честных людей.
В тронном зале меня царский двор поджидал.
Все собрались на шоу средь дворцовых колон.
На их лицах я ярость и страх увидал
И тогда осознал, что уже обречен.
Ну, а день погодя я уж брел средь лесов,
Спотыкаясь и падая прочь убегал.
Ночью камеры мне отворили засов,
Кто-то, видимо, смерти моей не желал.
Я бежал сквозь поля и стремился домой,
Где тепло очага и шуршание книг.
По ночам колыбельной мне был волчий вой,
Телом болен я стал, а душою поник.
Не сбылися надежды, исчезли мечты,
Вместо дома родного лишь уголь и пыль.
И в душе ничего, только тьма пустоты,
И вокруг лишь ничто длинной в тысячу миль.
Так я брел без конца по пустынной тропе,
Потерявший себя постаревший глупец.
Позабыл я о власти и о пустой борьбе,
И не нужен мне больше славы венец.
И однажды, устав от пройденного мной пути,
Я у озера тихого сел отдохнуть слегка.
Не успел и на шаг я к воде пройти,
Как увидел давно позабытого старика.
Как давно это было: ворота и старый шут,
Оборванец, вещающий мне о судьбе.
А ведь он был прав, этот длиннобородый плут,
Ну, а я не слушал, только лишь врал себе.
Но не терпит лжи та зеркальная гладь воды,
И чей вижу взгляд, в том сомнения тоже нет.
Это был лишь я, чьи виски уж давно седы,
Это был отголосок прожитых мною лет.
