Шут

Я стоял у прекрасных дворцовых ворот,

Полон ярких мечтаний и жарких надежд.

Меня ждал новый жизни моей поворот,

А в глазах же пестрило от ярких одежд.

 

Красота и изыск меня ждал впереди

Жизни новой, что я никогда не видал,

Стоит только в ворота мне эти войти.

Я так много когда-то за это отдал!

 

Почему же стою, не решаясь шагнуть,

Будто знака какого с небес ожидая.

Так далек и тяжел был мой пройденный путь,

И теперь так легко дотянуться до рая.

 

И, как будто на зов мой беззвучный придя,

Подошел ко мне старый иссохший бродяга.

Он, ничуть не лукавя, за нос не водя,

Говорит:

- Прочь сомненья, трусливый бедняга.

 

Брось мечтать о богатстве и блеске дворца,

Там несчастья и беды тебя поджидают,

Возвратись ты к семье, обними же отца,

Так и жизнь твоя раю подобна вдруг станет.

 

Что ты мелешь, дурак?! – я ему отвечал, -

Где же рай среди старых и пыльных изданий?

Я уж тысячи книг у отца прочитал,

То где толк от полученных некогда знаний?

 

Во дворце же оценят мой ум и талант,

Заживу я как будто бы в сказке волшебной.

Будет кланяться мне и виконт, и аббат,

Средь придворных я стану по важности первый.

 

-Не глупи, дуралей! Ты поверь старику,

Я немало на свете успел повидать.

Не жалеет судьба ни царя, ни слугу.

За миг славы придется же счастье отдать.

 

Не поверил тогда я бродяге тому,

Оттолкнув его, к замку упрямо пошел.

И сиянье дворца осветило мне тьму,

И встречали меня и министр, и посол.

 

А король же меня подле трона сажал,

Говорил о делах и о планах своих,

Он меня пирогом и вином угощал,

Развлекал, пока мир не уснул и затих.

 

Так текла моя жизнь средь дворцовых палат,

Моих знаний вагон восхвалял царский двор.

И, в попытке стать главным героем баллад,

Я читал и учился во весь свой опор.

 

Из недели в неделю я мир постигал,

Его тайны легко отворяли мне дверь.

И чем больше имел я, тем больше желал,

А меня сторонились и гнали теперь.

 

Время шло, и все больше боялись меня,

И опасливый взгляд я царя замечал.

Думал он, что за славой и властью гонясь,

Я легко у него бы корону отнял.

 

Невдомек ему было, слепому глупцу,

Что лишь знания могут весь мир покорить.

Не понять меня впредь ни царю, ни отцу,

Что судьба моя в мире - все знанья открыть.

 

Но не знал я тогда, что трусливый король

Западню мне устроить желает давно.

Каждый в этом спектакле нашел свою роль,

Ну, а мне же быть жертвой наивной дано.

 

Вот однажды, лишь стоило солнцу зайти,

В мою дверь постучал королевский лакей.

Ему выдан приказ меня к трону вести,

Суд принять справедливый от честных людей.

 

В тронном зале меня царский двор поджидал.

Все собрались на шоу средь дворцовых колон.

На их лицах я ярость и страх увидал

И тогда осознал, что уже обречен.

 

Ну, а день погодя я уж брел средь лесов,

Спотыкаясь и падая прочь убегал.

Ночью камеры мне отворили засов,

Кто-то, видимо, смерти моей не желал.

 

Я бежал сквозь поля и стремился домой,

Где тепло очага и шуршание книг.

По ночам колыбельной мне был волчий вой,

Телом болен я стал, а душою поник.

 

Не сбылися надежды, исчезли мечты,

Вместо дома родного лишь уголь и пыль.

И в душе ничего, только тьма пустоты,

И вокруг лишь ничто длинной в тысячу миль.

 

Так я брел без конца по пустынной тропе,

Потерявший себя постаревший глупец.

Позабыл я о власти и о пустой борьбе,

И не нужен мне больше славы венец.

 

И однажды, устав от пройденного мной пути,

Я у озера тихого сел отдохнуть слегка.

Не успел и на шаг я к воде пройти,

Как увидел давно позабытого старика.

 

Как давно это было: ворота и старый шут,

Оборванец, вещающий мне о судьбе.

А ведь он был прав, этот длиннобородый плут,

Ну, а я не слушал, только лишь врал себе.

 

Но не терпит лжи та зеркальная гладь воды,

И чей вижу взгляд, в том сомнения тоже нет.

Это был лишь я, чьи виски уж давно седы,

Это был отголосок прожитых мною лет.