Навеяно воспоминаниями Тамары Портновой ( Тамара Портнова " Смешинка-24)) о ее встрече с Робертом Рождественским.

Впомнила, как совсем еще девчонками, брали с подругой автограф у Андрея Вознесенского.

Были мы на его выступлении во дворе ВЭФ в Риге. Получить его автограф каждая из нас, видимо, хотела, т.к. мы обе заранее запаслись симпатичными открыточками. Но получалось так, что планам нашим не суждено было сбыться, т.к. закончив выступление, он вместо того, чтобы раздавать автографы, не медля ни секунды, ушел со сцены. Конечно, мы испытали чувство разочарования.

Потом мы вдруг увидели его быстро идущим через фойе в окружении близких ему людей и сразу исчезнувшего с глаз толпы где-то в глубинах дворца. У подруги воскресла в душе идея получить все-таки его автограф. Теперь для этого нужно было идти в гримерку, но она ужасно боялась и не могла на это решиться. Мне очень хотелось сделать ее хоть чуть-чуть счастливой - поэтому я, сама тогда страшная трусиха, все же отважилась и пошла.

Когда я подошла к гримерке, мне сказали, что автографов Вознесенский сегодня не дает... Каким-то чудом меня все же пропустили.

Народу в комнате было полно, рядом с Вознесенским стояла прекрасная тогда Людмила Максакова (видимо, ей читал он в тот день со сцены "Людмила, Людмила..." - дальше, к сожалению, не помню). Когда я вошла, Вознесенский быстро взглянул на меня, тут же поманил меня к себе пальцем и произнес "Подойдите". Я приблизилась и протянула ему две открытки - свою - красивую, яркую с изображенными на ней мелкими цветочками и - не помню уж какую по виду - открытку подруги. Ни слова не говоря, он взял их у меня из рук, что-то быстро на каждой написал и тут же вернул их мне.

Конечно, я не знаю, что именно он написал подруге. Но вот, жаль, не могу вспомнить и того, что он написал тогда мне. Где-то в недрах письменного столах эта открытка хранится у меня до сих пор - недавно мне на глаза попадалась. Надо найти и посмотреть, что же все-таки он мне тогда написал.

От встречи с ним осталось в памяти чтение с подвываниями странноватых на мой тогдашний вкус стихов (но все же поразили меня, тогда, конечно, "Антимиры"). И он сам, в гримерке, с дымящейся в руке сигаретой - маленький, в чем-то клетчатом, какой-то как будто неуверенный в себе, как будто "не при делах", окруженный толпой "приближенных" к нему людей, но почему-то решивший как-то странно самоутвердится, подписав открытки для какой-то неизвестной никому девчонки, прорвавшейся в гримерку. А ведь он велел никого не пускать...

 

24.06.2020