Было чёрное поле...

Было черное поле, разрезанное волнами вдоль,

А потом из мягкой земли показался крест.

Он вырос блестящим и позолоченным -

Точно таким же, как на цепочке, но в триста тысяч раз больше.

Он горел вечерами, отражая в пластинках отполированных красное небо.

Время шло.

Из-под креста появился огромный купол,

Словно луковица с боками ровными.

В то же время по полю стали светиться другие кресты.

Одни стыли на шпилях, открытые всем ветрам,

Другие жались к своим куполам-колоколенкам.

Скоро землю пробили первые многоэтажки,

Водонапорная башня с часами,

Кроны самых высоких деревьев.

Тогда же прилетели первые голуби.

Они садились на кресты, пряча под крылья крошечные несмышленые головы.

В окнах через одно ночами горел приглушенный свет.

Город рос.

Ветер сдувал с него пыль.

У города появились мосты,

Завиднелись трубы хибар.

Каждая труба дымила, и дым растворялся в прохладе, поднявшейся от земли.

Лили дожди.

Злились тяжкие облака, отпущенные крестами.

Небо их сначала взбивало, а потом потрошило, словно подушки.

Облака возвращались потрепанные и мертвые.

Наконец, над землей показалась моя макушка

За кустами сирени, жасмина и деревом вишни следом.

И теперь я стою в этом городе по колено.

Не шелохнуться.

С корнями ноги не выдернуть.

Город вырос.

Обратно б зарыть его...

Чтобы он не стал поворотной станцией,

Чтобы он ни небу, ни пламени не достался.