«Надо познакомиться поближе.

Заждалась голубка голубка…

Ночь темна. Никто нас не услышит…

Как же долго я тебя ждала?

 

Цветочком аленьким горю я в спаленке,

От близости кружится голова.

А говорили мне – «тупой, как валенок» –

Ну, до чего ж завистлива молва?!

 

А ночкой лунною Любовь бездонная,

Аж сердце прихватило раза два…

 

Обстираю, накормлю, заглажу…

Сытого в постельку уложу…

Высшему обучишь пилотажу

В страсти медовую госпожу…

 

До понедельника держу я пленника.

С ума схожу, не знаю, как мне быть?

И остаётся что? - На грех надеяться,

Что не успеешь в будни разлюбить…

 

Самой мне кажется, что бесподобная –

Прям до утра от ночи со вчера…»

 

«Дай мне хоть немного передышки –

Не могу от радости уснуть.

Доведёт любовь… меня до крышки…

В смысле – не придраться к ней ничуть…

 

Дорогой длинною, порой окольною

Тянулась буднично к тебе судьба,

Но оставалась в ней краеугольною

Уверенность, что ты во всём права.

 

Ты моё солнышко, моё сокровище…

Куда не глянь на душу – дважды два…

Но удивляюсь я, как ты из полчища

Смогла так тонко выделить меня?

 

«Я не из полчища, как ты – немногая…

Любить умею, голову сломя…»

 

Среда, 10 июня 2020 г.,

Музыка: Борис Фомин (1924)

Исполнение: Francis Goya -- The Long Road

 

 

Этот романс был написан в Париже в 1924 году Борисом Фоминым. Сразу же появилось несколько текстовых вариантов, но первым был текст Константина Подревского. В Париже этот романс исполняла Настя Полякова, выдававшая себя за цыганку. Вторым исполнителем стал Вертинский, а после него числа их было не счесть.

 

Романс известен ещё тем, что он был первым известным случаем откровенного плагиата. Юджин Раскин, эмигрант из России в США, написал свой текст на английском "Those Were The Days" (Это были денёчки - вольный перевод на английский оригинала) и выпустил романс под своим единственным авторством. Так он и закрепился в Америке, став хитом номер два в 20-е годы, и был переведён на французский и другие языки Так романс вернулся в Париж. Но Европа не приняла обман, как и не поняла слезный смысл оригинальной версии. Оригинал исполнялся в ресторанах, где была дешёвая выпивка и дорогая закуска. Первая (голодная) волна плакала под него, местные собирали доходы (с выпитых литров), а чувствительные французы слышали музыку и понимали, что-то совсем своё. Так и закрепился он в Париже. Его никогда не исполняют слёзно. Исполняют романтично, с чувством, с толком - как любовную музыку. Теперь уже в лучших концертных залах.