Сонет N 126
Sonnet 126 by William Shakespeare
From fairest creatures we desire increase,
That thereby beauty's rose might never die,
But as the riper should by time decease,
His tender heir might bear his memory:
But thou, contracted to thine own bright eyes,
Feed'st thy light'st flame with self-substantial fuel,
Making a famine where abundance lies,
Thyself thy foe, to thy sweet self too cruel.
Thou that art now the world's fresh ornament
And only herald to the gaudy spring,
Within thine own bud buriest thy content
And, tender churl, makest waste in niggarding.
Pity the world, or else this glutton be,
To eat the world's due, by the grave and thee.
Подстрочный перевод А. Шаракшанэ
От прекраснейших созданий мы желаем потомства,
чтобы таким образом роза красоты никогда не умирала,
но, когда более зрелая роза со временем скончается,
ее нежный наследник нес память о ней.
Но ты, обрученный с собственными ясными глазами,
питаешь свое яркое пламя топливом своей сущности,
создавая голод там, где находится изобилие,
сам себе враг, слишком жестокий к своей милой персоне.
Ты, являющийся теперь свежим украшением мира
и единственным глашатаем красочной весны,
в собственном бутоне хоронишь свое содержание
и, нежный скряга, расточаешь себя в скупости.
Пожалей мир, а не то стань обжорой,
съев причитающееся миру на пару с могилой.
От совершенства нужен нам приплод,
Чтоб роза красоты не умерла,
Чтоб память, если роза отцветёт,
О ней в бутонах нежных ожила.
А ты, влюблённый в свой прекрасный взор,
Питаешь свой огонь самим собой,
Шлёшь голод изобилию, как вор,
Столь милый враг себе, и столь же злой.
Тобой украшен мир, ты у весны -
Глашатай, твой бутон, твоя заря
В тебе самом тобой погребены.
Их в скупости растратишь, скряга, зря.
Мир пожалей: что получил в заём,
Не поглощай с могилою вдвоём.
