ВОЗРОЖДЕНИЕ РОССИИ И ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

Ефремов Борис

(Главы из книги «Советы Оптинских старцев»)

ИЗ Антония ОПТИНСКОГО

Все ропщущие суть люди пустые и

неблагонадёжные; а смиренные сердцем

и бездерзновенные — и без просьбы

и искания будут удостоены милости

Божией!

21.10.18 г.,

Память святых отцов VII Вселенского Собора

... Ропщущие — поднимающиеся против Бога. Смиренные и бездерзновенные — осознанно покорные воле Творца. Так я понял суть этого высказывания. И в сотый раз подивился, как пришлось оно кстати. Объясню — почему.

Слабая вера в то, что скорби и болезни даются нам только на пользу — вот ропот против Господа. А у меня то полная вера, то какая-то половинчатая, то втайне почти никакой. И такая тоска наплывает, когда нет веры. Бог даёт понять, что ждёт меня впереди, если не вернусь к смирению и вере от дурацкой депрессии.

Но продолжу изучение книг святых отцов. На этот раз начинаю переписывать (перепечатывать) одно из слов Феофана Затворника.

называется —

«Слово в день рождения

императора Александра Николаевича.

Цитаты и комментарии)

ВОЗРОЖДЕНИЕ РОДА ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО

Итак, кто во Христе, тот новая тварь.

2 Кор. 5, 17

Подобает вам родиться свыше (Ин 3, 7), говорит Господь уже рождённым и живущим, — и подобает с такою неотложностию, что аще кто из рождённых по плоти не родится еще и свыше, не может даже видеть царствия Божия (Ин. 3, 3). Так это для каждого человека, но не иначе и для целых обществ, и для человечества, которое Пророк видел под образом поля, полного костей, оживавших только Духом по гласу с неба чрез уста Пророка. Всем нужно новое рождение, или возрождение, как падшим, и хотя живущим, но живущим ложною жизнию, или, можно сказать, мертвенною.

(Многие из нас понимают, что жизнь наша идёт как-то не так, не радостно, не благодатно, не полной мерой. А что нужно, чтобы жизнь направить по верному руслу, никто не знает, или знают лишь немногие. Святитель Затворник был из тех избранных, которые владели Истиной. Читая его слово, вы в этом убедитесь. — Б.Е.)

Потребность возрождения, по осязательному повреждению человечества, чувствовалась всеми и всегда. История представляет собой попытки идти у нему у всех народов и отмечает на страницах своих красными письменами лица, которые брались за это дело, или, по крайней мере, строили планы и предлагали теории. Но как природа человека всегда и везде одна и та же и нужды падшего у всех одинаковы, то один только может быть и истинный способ возрождения, пред которым все другие должны быть сочтены мнимыми, призрачными, ложными. (Вполне убедительный аргумент. — Б.Е.)

Истинное возрождение, как жизнь, может истекать только от Источника всякой жизни — только аще кто во Христе, нова тварь. О сем едином истинном возрождении — в применении к нашему отечеству — намереваемся предложить вам, брате и отцы, слабое слово наше ныне, в день рождения Благочестивейшего Государя Императора Александра Николаевича, и потому, что от рождения недалека мысль о возрождении, и потому особенно, что на это наводят надежды, которыми окружена колыбель Его, и верные начатки осуществления их в благополучное Его царствование.

Основания всеобщему возрождению уже положены. Божественные востановительные силы ниспосланы в мир и действуют в человечестве. По благоволению Божию и мы с первых лет нашей государственной жизни соделались причастниками их, восприняли их вседушно, сознали цену, испытали действие. Нам остаётся теперь только пребывать под благотворным влиянием и расти, восходя от силы в силу, в том же духе. (Действительно, лучше того, что дал Сам Господь, ничего быть не может. Да беда в том, что подавляющее большинство современников наших ничего об этом не знают и знать не хотят, дьявольски пленённые наглым зазнайкой атеизмом. Он уже и в годы Феофана Затворника вовсю растлевал людей. — Б.Е.)

Между тем иногда слышатся рассуждения возбуждённых умов, которые мечтают о нужде нам какого-то другого возрождения, напрягаются содействовать ему и чают некоторого в том успеха, по образу, может быть, тех, у которых приходится нам многое заимствовать и перенимать, которые точно отмечают у себя период возрождения по новым самоизобретательным началам, не тем то есть, какие указаны Господом, Восстановителем всяческих. (Вот отравленные роднички атеизма, слившиеся потом в могучие реки! — Б.Е.)

Так не увлечься бы нам вслед их и в сем отношении, не сдвинуться бы, подобно им, и себе с Божественных оснований возрождения, давно положенных в нас и благотворно действующих среди нас! Вот что побуждает нас предложить вашему вниманию краткое изложение того, как совершалось истинное возрождение человечества, какого свойства возрождение, каким хвалятся наши учителя, и что затем следует делать нам.

Вот как шло возрождение рода человеческого.

(Продолжение следует)

ИЗ ИОСИФА ОПТИНСКОГО

Часто размышлять нужно, какие томления

смертные Христос претерпел на кресте,

и тем отгонять от себя блудные помыслы.

30.10.18 г.,

Пророка Осии

... В принципе, все помыслы блудные, только разного рода и племени. Так что высказывание преподобного Иосифа верны на любой случай жизни. Представил, какие муки испытывал Христос на Голгофе, и все мысли разлетелись, как вспугнутые воробьи, осталось только то, как получше создать эту главку, а точнее — как удачнее прокомментировать очердную часть слова Феофана Затворника. Чтение архимандрита Рафила (Карелина) захватило меня так, что забыл о хронике. Вот и ещё один мой грех, к множеству других, совершённых в последие дни октября. Ладно, будем исправляться. Прости, Господи!

ВОЗРОЖДЕНИЕ РОДА ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО

(Продолжение)

Вот как шло возрождение рода человеческого.

Человек пал и погибал в своём падении. Для спасения его пришёл на землю Единородный Сын Божий, указал путь, учредил образ возрождения и ниспослал в человечество Божественные восстановительные силы — слово истины и благодать Духа. Из Иерусалима, как из первого рая, в четыре страны, двенадцатью потоками излилась сия живительная вода напаяти всю землю (Быт.), и всюду полагала начала обновления и оживления, исцеляла и животворила всяко, на неже аще приходима (Иез.) Всякий, внимавший призыванию, вкушал от воды сей и оживлялся. В исповедании веры плучал здравые о всем понятия, в Божественных Таинствах принимал силы на новую жизнь; пребывание в церковном устроении возгревало Божетвенное семя жизни, принятое сердцем, и, приводя в движение силы природы человека, растворённые благодатию, возвращало и укрепляло его. (Это была эра, когда греховные люди земли впервые получили, благодаря Христовым мукам, возможность излечивать себя Божественной благодатью. Мы удивлямся их святой готовности умирать за новую веру. А что удивительного? — возрождалась Правда в мире зла, и за Неё было подлинным счастьем отдать жизни. — Б.Е.)

Человек, обновлённый внутренно, являлся новым пред лицом всех и во внешних делах. Как обновлялся один человек, так обновлялись и семейства, так обновлялись потом грады и веси, а потом целые народы и государства. (Не обман — Истина. Читайте свидетельства честных историков, вроде Сысоева и Карташёва. — Б.Е.)

Начала новой жизни вытеснили начала жизни ветхой. Виденный Пророком колосс язычества, слепленный суеверием народа и суемудрием философов, ценный на вид, как золото, но не прочный в основаниях, как хлипкий черепок, разбит в прах камнем нерукосечным, не человеческою рукою отсечённым от несекомыя горы и возросшим в гору великую. Оставлены все заблуждения ума и принято истинное ведение о Боге, в Троице поклоняемом, Творце, Промыслителе, Искупителе, о мире духовном, о природе человека, падшей и восстановляемой, о значении жизни настоящей и нескончаемом блаженстве в будущем мире и прочее; вместо общеодобряемых пороков новые святые правила вошли в жизнь частную, семейную и гражданскую, место растленных обычаев заняли освятительные чины Церкви, все запечатлевавшие и ограждавшие. (Вот вам роль учения Христа в очеловечивании дикого и злобного язычества. Это полностью опровергает вымыслы мирских философов и мыслителей о эволюционной гуманизации человечества, в истории которого идёт обратный процесс — падение в безнравственность в связи с отходом от Бога. — Б.Е.)

К концу V и началу VI века язычество сошло со сцены известного тогда мира. Во всём водворился господственно новый порядок. Человечество находило в нём разрешение всех недоумений, удовлетворение всех потребностей, — и упокоивалось в нём.

Что оставалось делать? — Развиваться и расти под влиянием Божественных восстановительных сил, или более и более внедрять их в массу, обращая свои, собственно человеческие усилия только на то, чтобы давать им более простора, или углаждать, так сказать, путь шествию их.

На Востоке так это и было, и остаётся так доселе, несмотря на внешние неустройства, беды и угнетения. Под непривлекательною наружностию он верно хранит драгоценный дар Божий, которым красуется его внутренняя жизнь. От него здравые и неповреждённые начала новой жизни приняты и нами, воздействовали благотворно и действуют доселе свойственным им образом. (Вот объяснение «отставания» Руси от «цивилизованных стран». Цивилизация внешняя, техническая губит души людские, превращает людей в животных-потребителей, которые привыкли грешить, и потому им нет нужды в Боге. Православная Русь спасала свою душу, хотя западные влияния подтачивали её и, в конце концов, это привело к кровавому Октябрю. — Б.Е.)

Так было вначале и на Западе, но потом он уклонился от своего призвания. Дух преобладания и гордыни — источное начало ветхой языческой жизни, овладевший владыками Рима, мало-помалу привлёк к себе — по роду своему — и другие стихии язычества, истлевавшего в прах, и оно начало снова оживать. Сначала в школах, в видах только изучния языков, знакомили юношество с остатками письменности Греции и Рима, но вместе с тем незаметно вливали в сердца их яд суемудрия, своеволия и раствленной чувственности. (Есть у вас что-то сказать против такого вывода? У меня — ни слова. Опять-таки Истина! — Б.Е.)

Воспитанное таким образом поколение в лета зрелости — и жизни требовало такой же и водворяло её. Из Италии этот яд разлился по Германии, Франции, Англии. Образовалось общество гуманистов, которое чрез письменность и школы стало водворять начала древней языческой образованности повсюду и во всём — в науках, искусствах, жизни частной, семейной и общественной, — со всем его растлением, гордынею и своенравием, и неразлучною с ними неприязнию к христианству и Христу Спасителю. (Да, к грехам катиться легче, чем подниматься в гору духовной работы над собой. Так было во все века. Особенно процветает сейчас. — Б.Е.)

Учение и жизнь, льстящие повреждённой природе, понравились и были приняты. Действовавшие прежде Божественные истины и правила жизни иными оставлены совсем, другими удержаны только во внешних формах. Более смелые подавали голос с требованем нового порядка, и он начал водворяться господственно. (Это к концу XV и началу XVI века: тысячу лет связан был сатана).

И вот это-то называтся там пышным именем возрождения! В сущности оно есть отвержение образа восстановения, учреждённого Господом Иисусом Христом, с враждебным вооружением против него, и покушение самодельно восстановлять и совершенствовать себя чрез развитие растленных стихий падшей природы человека по образу и духу язычества, в котором они действовали во всей силе. Это не преувеличение и не нарекание! От плодов его познаете его. Смотрите, как мятутся языки, и люди замышляют тщетное на Господа и Христа. (Пс. 2, 1-2). (Блестящий по логике анализ истории человечества. Кто из философов и мудрецов земли дорос до этого? Ну-ка! — Б.Е.)

По усвоении новых (языческих) начал умом и сердцем прежние (христианские) формы жизни показались стеснительными. Надлежало стряхнуть эти узы. Реформация сделала первый шаг (преимущественно касательно внешности) по благовидному, может быть, поводу, как возмездие Риму, который первый дал толчок движению к новизнам. (Демократическая республика, ложная вольница. — Б.Е.) Раздражённая реформацией свобода мышления разрушила и внутреннее ограждение, которое составлялось исповеданием (введённым в жизнь христианством. — Б.Е.) Ея (свободы мышления. — Б.Е.) дщерь — вольномыслие перенесло в тамошний мир и общество, — после нравов и обычаев, после порядка жизни и утех, и весь образ мыслей, действовавший в мире языческом до пришествия Христа Спасителя.

Тут появились все заблуждения языческие — только в другой форме и других словах (явились дуалисты, пантеисты, материалисты, сенсуалисты, скептики, атеисты) — и вытеснили истину Божию из области ведения человеческого. И чем кончилось это движение? — Тем, что обожили разум и свободу и под видом языческих богов и богинь внесли в храмы идолов их для всенародного чествования. Вот что есть, к чему стремится и чем оканчивается самодельное тамошнее возрождение!.. (И вот что взяло на вооружение, к великому стыду нашему, нынешнее российское общество, в основной своей массе развращённое не менее западного. Вот о чём кричу я в своих стихах. Приходится кричать. Ведь вы-то , друзья, молчите... — Б.Е.)

(Продолжение следует)

ИЗ МОИСЕЯ ОПТИНСКОГО

Я более всего опасаюсь, чтобы ты

худым товариществом не повредился.

Худой наверно тот товарищ, который

назирает жены и пиры, «вино бо и жены

многих погубили» (Сир. 31, 29), глаголет

Писание. Блюди себя от таковых, ибо

скоро и удобно входят в нас привычки

слабые и страстные,, отвычка же

трудна. Редкие освободились от худых

привычек, по большей части во страстях

оных и жизнь свою кончили на осуждение

себе вечное.

7.11.18 г.,

Мучеников Маркиана и Мартирия

... Вычитал нынешнюю «главку» из слова Феофана Затворника и подумал о «Цветнике Оптинском» — что-то подскажет он на этот раз. И как всегда — подсказал. «Худых друзей» выбрали мы себе в былые времена. Стали перенимать всё подряд у возрождающихся на западе язычников. И главное — безбожие их переняли. Но лучше об этом расскажет святитель Феофан. Ему слово. Советую — прислушаться к нему и вникнуть в его суть. Только в советах нашего мудреца спасение России.

ВОЗРОЖДЕНИЕ РОДА ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО

(Продолжение)

Не говорим, чтобы там не было ничего хорошего, — ибо иначе как бы и стоял тамошний мир, — но что общий дух его именно таков. Осязательно в этом уверяет то, что всякий коснувшийся сего образования хотя краем уст, тотчас начинает восставать на Господа и святые Его учреждения. (В матеиализме-атеизме всё ложь, всё дух безбожия и растления, всё свободная анархия! Потому и восстание против нравственно высокого ,жизненно необходимого порядка Христова. Ясно, к чему это приводит. Легкодумным человечеством испытано— Б.Е.)

Перстом Божественного промышления в истории других народов предписан нам урок. Будем внимательны! Не увлечься бы нам слишком приманками их усовершенствований и, перенимая полезное, не напитаться бы и этим духом противления богоучреждённому порядку, в обманчивых видах какого-то возрождения! Господь да избавит нас от сего бедствия! Какого ещё искать нам возрождения, когда мы уже возрождены и носим в себе Божественные восстановительные силы и учреждения? (Да, России всё было дано для спасения и налаживания доброй жизни с принятием Христианской веры в 10 веке. Чем она, не без грубых ошибок, занималась много столетий до реставрации язычества в Европе, до эпохи липового Возрождения. — Б.Е.) Нам остаётся только не мешать им развиваться в нас, проводить их до последних пределов нашей частной и общей жизни, или по всем отраслям свойственной человеку деятельности. Спросите, каким это образом? (Вот разумное средство, как углублять и расширять человечную, счастливую жизнь. Нет другого такого же средства! — Б.Е.)

Поставьте с одной стороны восстановительные Божественные учреждения, с другой — потребности нашей общественной жизни, — и увидите, как одни могут наитствовать (вдохновлять) другие и, насыщая их, созидать и возвращать новую благодатную жизнь, во всей её полноте и во всём теле отечества нашего. Ибо чего бы мы ни искали, на всё найдём в них верное руководство и указание начал самых прочных.

Нам нужно просвещение, и мы ищем его. Господь ниспослал уже нам обильный свет ведения в Откровении. Наше исповедание даёт нам здравые и светлые понятия о всём сущем — о Боге, мире, человеке, их взаимном отношении, нашей участи здесь, на земле, и предназначении нас для будущей, о нашей бедности и повреждённости и способах исправления и уврачевания и прочем. Усвоим сии понятия, и будем просвещены, ибо что есть просвещение, как не обладание здравыми о всём понятиями? (Ну, не разумно ли?! Но нравственно развращённому человеку такой разумности не надо. Ему разврат во всех видах подавай. Он и создаёт себе именно такую, угодную ему, мещанскую жизнь. — Б.Е.)

Затем, желаем ли мы расширить круг наших познаний, будем держаться сих понятий, как руководительных начал, и приводить их по всей области наших познаний. Они предохранят нас от опасных заблуждений и сообщат вековую прочность нашему ведению. (Но развращённому вседозволенностью человеку Истина с её незыблемым постоянством не нужна совершенно. Он везде ищет чего-то нового, не понимая, что это новое всегда противобожественно и гибельно для людей. Вся всемирная история кричит об этом.— Б.Е.)

Мир ли Божий кто познать тщится, вот ему руководительное начало: Бог сотворил мир в шесть дней из ничего всемогущим Словом Своим, сотворил целесообразно, мерою, весом, числом, содержит оное в деснице Своей и ведёт к его предназначению. Пусть возьмёт сие начало и проведёт по всей области миропознания. Оно предохранит его от ложной теории самообразования мира и удержит порыв мечтательных предположений, какие строят на основании скудных и ещё не точных исследований нашей земли. (Что в этом мудрейшем совете не устраивает людей развращённых? Только одно. Чтобы жить праведно, по-Божьи, надобно постоянно бороться со своими грехами? А этот напряжённый труд им зачем? Они живут в своё удовольствие, утешая себя тем, что никакого Бога нет! — Б.Е.)

Историю ли кто изучить хочет, имеет уже руководство в мысли о всеобъемлющем Промысле Божием, и именно вражду положил Господь между семенем жены и семенем змия и все ведёт к победе первого над последним. Пусть возьмёт и проведёт сие начало по всей истории. Оно предохранит его от предположения дикого небывалого состояния и удержит от мысли о механическом фаталистическом самораскрытии в истории человечества какого-то спящего самого по себе начала. (Суть всей истории человечества — непримиримая борьба Добра и Зла, то есть учения Троицы и всего, что против Бога. Всё этому правилу подчиняется. И не может не подчиняться, потому что это правило установлено Творцом. — Б.Е.)

Человеческую ли природу хочет кто расследовать, знает уже, что человек создан по образу и подобию Божию и предназначен для вечного блаженства в живом общении с Богом. Пусть возьмёт сие за начало и проведёт по всему человекознанию. Оно не допустит его ставить человека в ряд животных, как особую породу, производить все духовые его действия от химического сочетания и движения частиц материи и ограничивать продолжение его бытия пределами только жизни настоящей.

Так для всех наук найдутся в нашем исповедании основные понятия, Богом истины открытые, и, следовательно, несомненно верные. Строя по сим началам наши науки, проводя их до последнего разветвления наших систем, мы всем наукам сообщим единство, твёрдость, истинность, и вся совокупность наших познаний составит тогда мир истинного ведения, проникнутый Божественым светом. (А этого и нет у нас сейчас. К этому и надо всеми силами стремиться, чтобы выйти из всемирного кризиса, который господствует над человечеством почти 8 тысяч лет. — Б.Е.)

Затем сии начала перейдут и во всю письменность нашу, которая потому не только не будет содержать ничего не согласного с Божественными истинами, не только положительно не будет им противоречить, но, напротив, будет служить разнообразным проводником их и разольёт свет их по всему пространству обширного отечества нашего. Вот и просвещение всенародное, или возрождение народа с умственной стороны! (Вот причина безнравственной и в корне ошибочной нашей нынешней литературы. Вся она без Истины Господней. А значит — вся во лжи и страшных ошибках. Редкие авторы сейчас знают Истину и далеки от Неё, как дьявол от Бога. — Б.Е.)

Нам нужен навык в доброй общественной дятельности во всех её видах. Но что мешает нашей деятельности всегда быть такою, когда мы непрестанно действуем? — Страсти и порочные склонности, которые сбивают нас с пути правого и увлекают к делам злым. И вот Господом предписано не только удаляться пороков и не поблажать страстям, но даны самые действительные средства к уврачеванию сих немощей и учреждён самый обаз врачеваия их. Все возбуждаются и призываются к покаянию — сознанию и исповеданию своих страстей и дел порочных, с обещанием и решимостию не раболепствовать им более и не подчиняться их влечению, все после того приемлют в помощь Божественную благодать и ступают в ближайшее общение с Господом — Победителем греха в Таинстве Тела и Крови, все вводятся, наконец, в Богоучреждённый и действующий уже врачевательный порядок жизни — в посте, молитве, благотворениях и удалении от всего, могущего возбуждать страсти и питать пороки.

Учредим же у себя такой порядок, где бы находили полное приложение все сии благодетельные учреждения, и мы будем уврачёваны, а уврачевавшись, и действовать иначе не будем, как только общеполезно. Введём подобный порядок и в систему воспитания, и оно будет подготовлять государству деятелей только мудрых, благонамеренных, ревностных. Подчиним тому же закону наши общественные обычаи и все формы взаимных отношений, и они, в свою очередь, будут для нас добрым училищем исправления и очищения, не будут разорять благое настроение, получаемое в семействе или Церкви, а поддерживать и укреплять его...

(Продолжение следует)

ИЗ НЕКТАРИЯ ОПТИНСКОГО

Бог не только разрешает, но и требует

от человека, чтобы он возрастал в

познании.

16.11.18 г.,

Преподобного Акепсима

... Многие могут подумать, что я специально выбираю из высказываний оптинских старцев такие, которые подходят к нашему разговору. Но это не так. Открываю наугад «Цветник» и бросаю взгдяд на первую поповшуюся строку. Так было и сегодня. И потому мы с лёгким сердцем можем продолжить с вами дальнейший анализ слова Феофана Затворника, озаглавленного нами так:

Возродение рода человеческого

(Продолжение)

Ныне всего почти ожидают от воспитания. Воспитание точно есть могущественное средство к утверждению добрых начал в жизни, но только тогда, когда оно совершается неуклонно под влиянием Богодарованных средств к исправлению и очищению сердца. Без содействия же их оно не ведёт далеко и может сообщить только внешний лоск без внутренней крепости, делая человека похожим на красивую снаружи вещь, устроенную из гнилого дерева и заполированную, и, что всего пагубнее, совершаясь в отчуждении от сих спасительных учреждений, оно может охладить и отвратить от них на всю жизнь, в которой, однако ж, преимущественно они и нужны, ибо до конца жизни предлежит нам борьба со страстями и похотью.

(Что тут скажешь! Нынешняя молодежь, да и люди среднего возраста, оказались в нынешней субкультуре, а если совершенно точно — в антикультуре, по вине многочисленных причин безбожного (с запретом Бога!) воспитания на протяжении целого века, и даже больше. И нынче это воспитание не кончилось, потому что советский режим продолжается в своём худшем, иудо-безнравственно-предательском виде. Прочитайте мой анализ антипоэзии в интернете (пишу это слово сознательно только с маленькой буквы) под названием «К Пушкинской тропе!»; потом я сделал этот материал главой другого, более полного и более глубокого исследования — «Отвергаю государство, которое отвергает меня». И если вы человек не чёрствый и если осталась в вас совесть, многими ныне совершенно растерянная, и если, к тому же, довелось вам знакомиться с настоящей, классической русской литературой, то вы согласитесь, насколько пали нравы у нынешних «литераторов». По сути, им всем надобно присвоить звание лжетераторов (жаль нет в русских словарях такого слова!)

Большинство из них, считающих себя гениями и новаторами, ждёт судьба бездарей, если кто-нибудь из них не опомниться, не придёт к Богу и не поймёт, что так жить и сочинять нельзя, бесчестно и бессовестно. А чтобы вся сегодняшняя литература поднялась до уровня классической, понадобится, думаю, не один век ВОСПИТАНИЯ В ДУХЕ ХРИСТОВОМ, о котором пишет Феофан Затворник. — Б.Е.)

Когда, таким образом, и в семействе, и в местах воспитания, и в общественной жизни мы будем ходить среди очистительных и врачевательных учреждений Божиих — сильных и действенных, то непременно будем исправляться внутренно и зреть в совершенстве христианском: порок мало-помалу будет удаляться из среды нас, не находя себе пищи, и общеполезная деятельность естественно начнёт развиваться на всех степенях общества, нигде не встречая себе препон. И это будет возрождением деятельной стороны народа! (Везде! Во всех сферах жизни нашей! А не только в школах и университетах, в которых, правда, давно уже нет ничего Божественного, а есть глупейший и наглый атеизм и материализм, заменившие живую и спасительную сердцевину — Закон Божий. — Б.Е.)

Что ещё нужно нам? Бывает иногда: нужно нам и мы ищем удовлетворения требованиям вкуса — собираем вокруг себя произведения искусств и любим наслаждаться ими. Кажется, это и не совсем крайняя нужда; но как по побуждениям её можно принимать весьма опасные уклонения, то и о ней попечительно промыслил Господь. Сам и установил среди нас такое учреждение, в котором она находит чистейшее и благороднейшее удовлетворение. Ибо что это за потребность прекрас-ного? — (Тут о вкусе испорченном, светском, далёком от заповедей Христа. То есть о том вкусе, который начал портиться уже при Феофане Затворнике, а теперь уже совершенно испортился и прогнил насквозь в безбожии. А далее — речь о потребности не современного, безнравственного, а о потребности искусства классического, пушкинского, о потребности прекрасного, которым была богатата классика. — Б.Е. )

Она (потребность прекрасного) есть плод хранящегося в глубине души нашей воспоминания о потерянном рае, или чаяния будущего нескончаемого блаженства: человек хочет низвести небо на землю, или, живя ещё на земле, жить как бы на небе. Но нет ли здесь среди нас чего-либо такого, где бы он мог жить таким образом? — (Вопрос. Много ли теперь лжетеаторов, которые тянутся душой не к гадостям бездуховной жизни, а к прекрасному в искусстве? Но, как утверждает святитель, даже в наш гиблый век, есть учреждение, где до сих пор живёт прекрасное. — Б.Е.)

Такова Церковь Божия во всём её устройстве — со всеми своими благолепными священнодействиями и освятительными чинопосле-дованиями. Она истинно есть небо на земле, ибо сотворена по образу, виденному горе (вверху), и представляет в себе видимо невидимое устроение вещей. Что же остаётся нам? —

Остаётся багодарно принять сие Божие благодеяние, не чуждаться, а жить неисходно в сем благодатном учреждении, осенять себя во всём церковностию и ввести в её круг нашей частной и общественной жизни, или, вернее, не изгонять её отсюда, ибо она, по древнему праву, во всём уже господствует у нас. Сделаем так, и мы будем жить на земле, как в раю, непрестанно вкушая не эстетические только удовольствия, но и утешения духовные, умиротворяющие, освящающие, укрепля-ющие.

Когда мы образуем в себе такой вкус, единственно верный, тогда и от искусств всех родов потребуем, чтоб они изображали нам только чистое, святое, небесное и ничего плотского, страстного, соблазнительного, на что, к унижению их, часто посвящают их художники, не понимающие значения их, ибо долг искусств — в видимых прекрасных формах представлять только невидимый Божественный мир истины и добра, в коих всё-всё божественно. Так преобразуется у нас наконец и эта часть, и наши удовольствия вкуса не только облагородятся, но и освятятся, доставляя нам не пагубное распаление похотствований, а тихую радость и мир о Духе Святом — это истинное услаждение горестей, неизбежных в кратковременный срок нашего на земле пребывания.

(Прочитав эти строчки русского пророка лжетераторы, пожалуй, взвоют хором, если, конечно, хор наберётся при чтении этого эссе хотя бы в малом количестве. Ведь они теперь настолько развращены толерантностью, вседозволенностью и бессовестностью, что не могут сообразить, как можно сочинять без безобразных фактов, без мата, без гибельных страстей. Ведь они же стремятся правдиво отражать жизнь, а жизнь вся именно в безобразных фактах, в ухабистом мате и гибельных страстях. В таком мире нет места православному художнику. Так они скажут. Но в том-то и дело, что таковой просто озбязан здесь не только присутствовать, но и во всю силу своего таланта насмерть биться со всеми проявлениями зла. Как делали это Пушкин, Лермонтов, Тургенев, Бунин, Достоевский. — Б.Е.)...

(Окончание следует)

ИЗ ИОСИФА ОПТИНСКОГО

Пишешь, что о душе мало думать

приходится. Что делать! Старайся

скорби с благодарением приносить,

вместо добрых дел примет сие Господь.

Хотя настоящее время и скорбное

для всех, живущих на земле, то бежим

в церковь и получим велие утешение

от Господа, воскресшего Спасителя нашего,

Который говорит: «Придите ко Мне вси... и

Аз успокою вас» (Мф. 11, 28) — в Царствии

Небесном, уготованном для всех верующих

в Его воскресение.

18.11.18 г.,

Святителя Тихона, патриарха

Московского и всея Руси

... Эти высказывания преподобного Иосифа натолкнули меня на мысли, которые, придутся к месту в завершении нашего анализа.

ВОЗРОЖДЕНИЕ РОДА ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО

(Окончание)

Таков Богоначерченный путь к возрождению народа. Ибо, когда таким образом будет водворён у нас сей благословенный порядок просвещения ума, образования, деятельных сил, удовольствий вкуса, мы дадим беспрепятственный простор действию в нас Божественных восстановительных сил и учреждений; они проникнут всё тело отечества нашего, возрастят в нём новую благодатную жизнь, преобразуют его во всех частях и представят из нас Богу деву чистую, не имущую скверны или порока, или нечто от таковых (Еф. 5, 27), представят из нас царское священие, язык свят, людей обновления (1 Пет. 2, 9). И тогда все видящие нас скажут: се скиния Божия с человеки! О, да цветёт таким образом, как крин, возлюбленное отечество наше, и да обновляется по сему порядку, яко орля, юность его! Вот что нам нужно делать, если желаем прочного и существенного благоденствия нашему отечеству, а не мечтать о самодельном возрожднии, которое не привело к доброму самих изобретателей своих. (Это сказано в 19 веке. А насколько злободневнее стал этот вывод в наши дни, когда общество пало ещё ниже, стало ещё более безнравственным и беззаботным! — Б.Е.)

Опять повторю, что у них есть добро; но общий дух там именно есть дух охлаждения к Богоучреждённом порядку, противления ему, восстания против него... если мы без осмотрительности пойдём все путём их широким, то и у нас неизбежно повторится то же самое, что было у них. Да предохранит нас Господь от зла сего! Не за тем Господь благоволил идти нам позади других, чтоб, подобно им, падать во рвы, ископанные их недоразумением. Бдите, однако ж, да не внидете в напасть, заповедует Господь и присовокупляет: а я же вам глаголю, всем глаголю: бдите (Мф. 26, 41). (Не сумели мы не впасть в страшное зло. Русский человек любит заглядывать и даже бросаться в пропасти. За что и страдает больше всех. И вот переживаем новое столетие несчастий за отход от Бога. Переживаем, а всё не поймём, что крепко виноваты перед Творцом и давно грянул срок общенародного покаяния. Неужели мы и здесь не опомнимся? — Б.Е.)

Чего ожидать, если вместе с тем попустят войти роскоши во все слои общества и водвориться такому порядку жизни и отношений, при котором не только бывать в Церкви и испонять её врачевательные предписания, но и подумать о ней не будет времени; который разъединит, таким образом, с нею чад её и поселит в них холодность и даже отвращение к ней? (Чем вам не великое пророчество? Не великая подсказка, как надо действовать и куда идти? — Б.Е.)

Чего ожидать, если подобное же превратное направление примут наша письменность, наши искусства, воспитание; когда письменность во всех разнообразных родах своих будет проповедовать указанные пред сим учения и восхвалять помянутую жизнь, и притом сколько можно ближе к понятию народа; когда искусства будут представлять в самых обольстительных формах только чувственное, плотское, страстное; когда воспианием будет подготовляться такое поколение, которое бы не только не знало Божественной Истины, но и было напитано противными ей понятиями, не только не было приучено к освятительному и врачевательному чину Церкви, но и чуждалось его, не любило, считало излишним, и даже вредным для себя, и терпимым по милости только для духовенства и народа (посты, праздники); когда одна только будет у нас забота, как бы расширить как можно более круг общественных и общенародных увеселений и гульбищ, которые бы кружили голову, отуманивали всех и не давали им времени опомниться? (Мне очень близки и понятны слова преподобного Феофана. Не первый год размещаю в интернете статьи и стихи о Христовой Истине, и чуть ли не все читатели с удивлением спрашивают, о какой это я Истине говорю, когда Истину познать невозможно. — Б.Е.)

Ибо допустите только действовать всем могущественным средствам, и они скоро заглушат в нас семена жизни, положенной Божественными восстановительными учреждениями, и привьют жизнь иную, со всем мраком неведения и заблуждений, со всем буйством своенравия и разгаром страстей. Но к чему же всё это приведёт?! — Одному Господу то известно. Однако ж, если у нас всё пойдёт таким путём, то что дивного, если и между нами повторится конец осьмнадцатого века со всеми его ужасами? Ибо от подобных причин подобные бывают и следствия! (От подобного случилось у нас подобное, только ещё более ужасное и смертоносное. — Б.Е.)

О, да не будет! И не будет по милости Божией, но — если не ослабеет у нас бодренное око наблюдения и деятельное попечение о том, чтобы всё направлялось по стезям, указанным нам Господом! Иначе только всемощное мановение Божие может рассеять собирающуюся над нами мрачную тучу.

(1858 г)

---------------------

Туча над нами до сих пор не рассеяна. Не желаем мы такого рассеяния. Привыкли к дьявольскому мраку. Как говорит архимандрит Рафаил (Карелин), наступили такие, кажется, времена, что положение к лучшему исправить уже нельзя. И нам остаётся только спасать себя и молиться Богу. Вот тут и кстати преведённые выше высказывания преподобного Иосифа о том, что нас спасут только скорби, которые Господь примет вместо добрых дел, поскольку совершать их не будет никакой возможности. Не дай Господь такого исхода для России и человечества! Не дай Бог.