Начало пятидесятых

1.

 

Мама, рама, мыло… шило, тюрьма, сума…

Жизнью нас било, крыло, несло… прошло…

Пусть мы не стали лучше в горести от ума,

Всё же не стали хуже… а это уже хорошо…

Родина, время, стремя… бремя, вина, петля…

Смертью нас наделило по самый край,

Восторженные добровольцы, калечные дембеля,

Извечное: жив курилка! оркестр, играй.

По Ваське шеренги тачек, и скрип, и мат,

Начало пятидесятых, накрой весной –

Сияющим медным тазом – своих солдат,

Что в сорок первом праздновали выпускной.

Прокуренный рай шалмана венчает нас

Одною бессмертной славой, и нет причин

Казниться за всё, что было с тобой, сейчас –

Об этом ты ночью в свой драный матрас кричи

Уткнувшись и не жалея слюней и слёз –

Вперёд тобою оплачены все грехи…

А нынче наш май в зелёном пухе берёз

И наши души очищены от шелухи.

Рук, ног и голов в шалмане уровнен счёт,

Святые обрубки войны, счастливая пьянь,

И кажется, целая жизнь впереди ещё,

И боль через край, как радость – куда ни глянь…

 

 

2.

 

Кто в списках давно не зна-

и дальше в обрыв -чится.

Приходит не их весна,

обманщица-лихоимщица.

 

Не встретит, бездельница,

не даст им, красавица.

Им недоапрелиться,

и маяться – недомаяться.

 

Их жизнь недоношена

красивыми шмотками,

Им – радостей крошево

в шалманах за водкою,

 

пока не придёт пора

да их, неприкаянных,

как старый военный брак

свезут на окраины.

 

Но жизнь – штука пёстрая,

и – брешете, нытики –

уверенной поступью –

на них посмотрите-ка –

 

дойдут до бессмертия,

вне принятой логики

ломая комедию,

калеки безногие.

 

Жизнь зла, да зато честна.

И, болью приправлена,

весна – и для них весна…

И, значит, всё правильно.

 

3.

 

А над Шексною ветры яры,

мнут шкуры пегим облакам.

И горицкие «самовары»

поют с холма отпускникам.

 

Рвут хором в клочья воздух хрусткий,

восторгом каждый обуян,

войны живучие обрубки

наяривают под баян.

 

А Вася, Вася Петроградский,

он Вася Горицкий уже,

с его ухмылочкой дурацкой,

ах, хоть завязочки пришей.

 

Всевышний, Вася, подсуропил,

твои уплыли корабли,

на кожаной потёртой жопе

скачи, артистами рули.

 

Они на бурых одеялах,

мужской растрачивая пыл,

поют про море и про скалы,

про то, как он её любил,

 

о том, что в мире много горя,

да только горе – не беда.

Пусть вологодские угорья

в ответ пытаются рыдать...

 

И то… Какие наши годы,

по сто бы нам на подогрев!

Трёхпалубные теплоходы

внимают песням, одурев.

 

И прозвучит, что я уеду,

что пропаду – и поделом!..

А Вася выпьет за победу

родной «Тройной» одеколон.

 

И зазвучит светло и страстно,

на все лихие времена,

что не напрасно, не напрасно

была нам молодость дана.