Про глину, шишку и вечный спор
- Ну как ты делаешь? Мел добавь и песка насыпь…
- Не мешай, не трогай.
Ломаешь мой первородный кайф –
Она развернулась спиною к Богу.
Месила долго, недели три. Вздыхала молча, смотря на руки.
Потом прислушалась – там, внутри, рождались тихие первозвуки.
Месила глину, лепила смысл, лепила пальцы, лицо и спину,
И выдох глины стал углекисл.
Она просила: «Слепи малину…»
Молчал, смотрел, как её рука запястно-кистно врастала в массу.
Она сказала: «Прошу, оставь. Я не хочу доверяться глазу,
Который выверил мир. Уйди!»
На чёрном небе – вода кругами.
Она смеётся: «Ходи, броди!
Ходи поводно меж берегами.
Сама способна слепить юнца,
Гонца на белом коне с короной.»
И углублялась, ждала конца,
И говорила с глухой вороной.
---
В межзвёздной роще раскол земной,
Всевышний вышел – она осталась.
Размыло глину тугой водой…
А ей всего оставалась малость.
…
На нижнем уровне – шумный двор.
Котлеты лепит из глины крошка,
А рядом Мишка. И вечный спор.
Но крепко держит в себе ладошка
Комок, похожий на новый мир.
А присмотреться – носатый Мишка.
- Ну что, помиримся? Миру-мир?
- Давай, но видишь, какая шишка!
---
Вот так веками, то спор, то тишь.
Делёжка глины, дыханья, права.
Не отвлекайся, такая жизнь:
Оставишь слева – добудешь справа.
