Волчий закон
Сжимается сердце, и звери дрожат,
И слышен отчетливо вой
Воинственной стаи — погиб их вожак.
А ночь не приносит покой.
Густой черной тьме альфа отдан навек,
Умрет с ним и волчий закон...
Вдали слышен шум взволновавшихся рек
И плач облетающих крон.
Прольется слезами солеными дождь,
Расчешет Борей волчью шерсть.
Покой обретает воинственный вождь,
А стая начнет свою месть...
Он бегал волчонком в тех дальних лесах,
Ловил из засады зверей.
Играя с сестрой у реки на камнях,
Впервые увидел людей.
И рос, и умнел, нюхал порох и прах,
Был ранен и сам убивал.
Мечтая о лучших для стаи веках,
Он их предводителем стал.
Он жаждал свободы и воли волкам,
Их вел за собой день и ночь,
Отдав предпочтенье когтям и клыкам.
Предателей просто гнал прочь.
Для стаи он стал вожаком и отцом,
Всегда защищал, как родных.
Жил правдой и честью, и мыслил при том:
"Иным и не место средь них"...
А стая его не смогла защитить...
Обида. Отчаянье. Вина.
Убить. Растерзать. За него отомстить
Заполнены жаждой сердца...
Сверкают глаза, тонут в боли ночи,
И шерсть защищает от пуль...
И в окнах людских отражен свет свечи,
А в душах волков — крик гаргуль.
Сквозь дождь слышны стоны и крики людей,
А в лужах краснеет вода...
И новым порывом вернулся Борей,
А с ним и душа вожака.
Он встал средь волков, отрешенно взглянув
На ярость огня только раз,
И стая смогла в шевелении губ
Услышать великий приказ.
Он молвил о том, что Небесный огонь
Дарует волчице семь душ,
И будет средь них семь Великих волков,
И каждый как Он будет дюж.
И только на воле и в мире с Землей
Их стая дождаться должна.
И только тогда обретет Он покой,
Коль в Лете утонет война.
"Не вырастет лес на кровавой земле,
Не будут петь птицы сквозь стон.
Не быть ни свободным, ни вольным в войне", —
Таков новый волчий закон.
