Волчий закон

Сжимается сердце, и звери дрожат,

И слышен отчетливо вой

Воинственной стаи — погиб их вожак.

А ночь не приносит покой.

 

Густой черной тьме альфа отдан навек,

Умрет с ним и волчий закон...

Вдали слышен шум взволновавшихся рек

И плач облетающих крон.

 

Прольется слезами солеными дождь,

Расчешет Борей волчью шерсть.

Покой обретает воинственный вождь,

А стая начнет свою месть...

 

Он бегал волчонком в тех дальних лесах,

Ловил из засады зверей.

Играя с сестрой у реки на камнях,

Впервые увидел людей.

 

И рос, и умнел, нюхал порох и прах,

Был ранен и сам убивал.

Мечтая о лучших для стаи веках,

Он их предводителем стал.

 

Он жаждал свободы и воли волкам,

Их вел за собой день и ночь,

Отдав предпочтенье когтям и клыкам.

Предателей просто гнал прочь.

 

Для стаи он стал вожаком и отцом,

Всегда защищал, как родных.

Жил правдой и честью, и мыслил при том:

"Иным и не место средь них"...

 

А стая его не смогла защитить...

Обида. Отчаянье. Вина.

Убить. Растерзать. За него отомстить

Заполнены жаждой сердца...

 

Сверкают глаза, тонут в боли ночи,

И шерсть защищает от пуль...

И в окнах людских отражен свет свечи,

А в душах волков — крик гаргуль.

 

Сквозь дождь слышны стоны и крики людей,

А в лужах краснеет вода...

И новым порывом вернулся Борей,

А с ним и душа вожака.

 

Он встал средь волков, отрешенно взглянув

На ярость огня только раз,

И стая смогла в шевелении губ

Услышать великий приказ.

 

Он молвил о том, что Небесный огонь

Дарует волчице семь душ,

И будет средь них семь Великих волков,

И каждый как Он будет дюж.

 

И только на воле и в мире с Землей

Их стая дождаться должна.

И только тогда обретет Он покой,

Коль в Лете утонет война.

 

"Не вырастет лес на кровавой земле,

Не будут петь птицы сквозь стон.

Не быть ни свободным, ни вольным в войне", —

Таков новый волчий закон.