Штетл

Местечко, а на идише звучит как “штетл“,

Черта оседлости в империи в закате лет .

На небе ночью летом жарким месяц светел,

Одет молочник Тевье в старый свой жилет.

 

В том городке живет народ простой, торговый,

Ремесленники, раввины, богачи и бедняки.

Считается, евреи в общем–то народ толковый,

Не все банкиры и врачи, но работяги и не дураки.

 

Шолом Алейхем написал немало о местечках,

А Марк Шагал их на своих полотнах рисовал.

Как женщины в субботу зажигают дома свечи,

И как раввин молитву в синагоге распевал.

 

Бельцы, Любавичи, Бердичев, Слуцк и Дубно,

Знакомые для всех людей еврейские места.

Наверно было так тогда властям удобно,

Селить в черте народ который без креста.

 

И обвинения в убийствах ритуальных были,

Одно лишь дело Бейлиса запомнилось тогда.

Погромы беспощадные, конечно не забыли,

Вокруг евреев в мире была вечная вражда.

 

Как много лет с поры печальной той минуло,

И революция, ЧК, НКВД, война и Холокост.

И все что было, пред глазами промелькнуло,

Такой вот был кровавый для евреев век, непрост.