Карантинно-кружевное

Злоба и отчаянья дурман,

Карантин, я запертая в клетке,

Вновь иду с фортуной на таран,

Скрежещу зубами у беседки.

 

Тайное собрание старух,

Заседают сестры-моджахеды,

Это улей из десятка мух,

Локоть к локтю и берет к берету.

 

У меня на сердце сотни ран,

А слова, как пули из затвора,

Я своей позиции не сдам,

Не стерплю я бабского террора.

 

Местность наша грязная дыра,

Где-то на задворках ойкумены,

Я брожу с собакой у двора,

Карантин — большая перемена.

 

У старух серьезный разговор,

Чтобы им на свете было пусто,

Как овчарки лают на забор,

Разгоняют искры вольнодумства.

 

Инквизиция приходит ввечеру,

Хрен не слаще ядовитой редьки,

Я с бельем веду свою игру,

Возле мрачной, сплетничной беседки.

 

Простыни и больше ничего,

Вешаю надежно на прищепки,

Ну а рядом, как безумие всего,

Кружевные трусики соседки.