Наполеоновский план
Вместо предисловия.
Читателей хочу предупредить: в местности, где я живу особый говор. Во-первых, это произношение "г" на украинский манер - "хг" или "гх", в одних сёлах ближе к звонкому украинскому "гх", в других - более мягкое и глухое, почти "х". Во время чтения прошу это учитывать. Конечно, желательно диалоги прочитывать вслух, стараясь произнести здешнее "х" вместо обычного русского "г". Во-вторых, это игнорирование в некоторых случаях звука "ё": вместо "придём" скажут "придем" с ударением на "е", вместо "идёт" скажут "идя", причём с ударением на "и". Вместо "скачет" скажут "скака́я" - тоже больше похоже на украинский или белорусский. Вместо "плачет" скажут "кричит"... Некоторые слова по началу мне казались вообще не из русского языка. К примеру, "низа́сти". Что за слово? Кто такие "низасти", какое отношение имеют к делу? Оказалось, это просьба: "не застилай", " не загораживай", "не мешай смотреть". А всё потому, что в нашей азиатской русской школе нас приучали к московскому говору и литературной речи. Потом привыкла :)).
Предлагаю читателям совсем чуточку, "краем уха" прикоснуться к колоритности нашей местности. Все имена вымышлены. Любые совпадения прошу считать случайными.
- Киря, иди исьть! - голос Маруси был негромким, но настойчивым.
- Щас приду... - Кирилл нехотя положил пульт от телевизора на подлокотник дивана, немного потянулся и пошёл на кухню, ведь ароматы оттуда шли умопомрачительные.
Кухня была просторной и светлой. Весь дом был таким. Родители постарались. Отец сам строил, рассчитывая, что у каждого домочадца должна быть своя комната, ну, или хотя бы угол. У Кирилла было ещё два брата и две сестры. Сыновья помогали отцу в строительстве, но понемногу - дети всё таки. А Кирилл был даже младше сестёр, потому стройку почти не помнит. Старший брат, Степан, погиб в горячей точке. Второй, Виталий, выучился на геолога и мотался по невероятно неизвестным краям и землям, примерно раз в три года приезжая в гости. Сестры, Надя и Света, по очереди вышли замуж и жили отдельно: Света - на другом конце села, а Надя - в райцентре, тоже недалеко.
Так остался Кирилл в доме с родителями. Потом и они один за другим покинули этот мир. Сёстры, конечно, брату помогали по хозяйству. Пока он не женился. А в жёны взял девушку-сиротку, только что окончившую школу. Её родители сгорели в пожаре. Тогда Марусе исполнилось всего-то лет пять или шесть. Росла она с бабкой, которая ей вовсе и не бабка, а какая-то очень дальняя родственница. Кирилл полюбил эту девочку - тихую, светлую, синеглазую - ещё в школе. Тогда Киря учился в выпускном классе, а Маруся только в третий класс перешла. Как давно это было! Да он и сейчас разглядывал её волосы, ресницы, плечи с некоторым трепетом и заботой.
А Марусе было это не важно, лишь бы все были сытыми, дети чистыми и здоровыми. Поначалу она работала на ферме, потом стали появляться ребятишки: две дочери и сыночек. Ферму она бросила - хватало работы дома. Бабуся её научила экономно вести хозяйство, печь пироги и вязать варежки. А замужем за Кириллом научилась ещё и ухаживать за скотинкой. Когда-то коровка своя была, поросят по пять-семь голов держали, а кур да уток без счёта. Сейчас в магазинах всего полно, а здоровья не хватает. Потому и корову продали, и поросят больше не выращивают. С птицей полегче как-то, и то поголовье уменьшили. Болят у Маруси ноги. Кирилл и рад бы ей помочь, да всё без толку - мази, уколы, массажи всякие. То ли лекарства всюду поддельные, то ли врачи такие - правильно диагноз поставить не могут.
Видимо, от жалости к матери младшая дочь пошла учиться на врача, старшая же заканчивала финансовый институт. А сынишка ещё школьник, весной вот, уже на днях, двенадцать лет исполнится.
Может, из-за ног Мария и пилила мужа: "Сделай, да сделай туалет!" А когда Кириллу строительством-то заниматься? Зимой никто строить не станет по причине морозов и снегов. С конца января ремонт и подготовка техники к работам в поле, с весны до поздней осени сама эта работа, притом с рассвета до заката. Местный фермер, у которого Кирилл работал, редко давал выходные. Да, Кирилл хорошо зарабатывал, вот только бо́льшая часть прибыли уходила на лечение Марусиных белых ножек, уж очень он их любил.
А туалет... да что туалет? Самый обычный, в селе почти у всех такие - небольшая будочка на яме в конце участка. Мария уговаривала мужа сделать сиденье, но он не видел в этом смысла.
Смысл проявился неожиданно и очень неприятно.
Поехал как-то Кирилл по заданию начальства в город по рабочим делам. Всё, что нужно, быстренько сделал - и назад. Начальник разрешил на работу в этот день уже не возвращаться и дал ещё два дня выходных. Впрочем, выходные он дал всем своим работникам. Что уж там, в его голове, сложилось, но - аж два дня выходных! Кирилл рад был хоть раз в полгода полежать на диване перед телевизором...
И тут его Маруся зовёт на ужин. М-м... пельмешки... домашние! И винегрет с огурчиком солёным... И компот Марусин фирменный - с малиной и чабрецом...
- Ну, что, спортсмен, - обратился он к сынишке, который нехотя ковырялся в тарелке, - есть новости в школе?
- А то! Мы сегодня восьмиклассников в футбол обыграли! - Серёжка рос поджарым и спортивным. - А потом девчонки из нашего класса поссорились с пацанами из другого класса, а мы их защищали.
- Эт праильно, эт по-мужски, - уверено произнёс Киря и набил рот пельменями.
- Ага, табе-то правильно, а он пришёл с драными брюками и поцарапанной мордой, - Мария строго глянула на Серёжку.
- Ну, мам... у меня не морда!... - делая вид, что обиделся, сказал сын. Чуть позже добавил: - Я поел. Укусно. Спасибо, мам!
- Не на чем, родной.
Потом был какой-то фильм с тупым юмором, а позже и сон всех сморил.
Проснулся Кирилл среди ночи от непонятного звука: то ли чей-то пёс под дверью рычал, то ли где-то вдалеке трактор ехал. "Да ну... какой на фиг трактор..." - подумал Кирилл. Он глянул на часы, но в темноте толком время не разглядел. Повернулся на другой бок. Жена тихо и крепко спала. Он снова закрыл глаза, собираясь заснуть.
Р-р-р... мк-р-р - услышал он снова. Да не только услышал, но и почувствовал... ага, там, в животе, вкупе с резкой болью. "Эт чёй-т такое?" - подумал Кирилл и опять открыл глаза. И вдруг такое подпёрло!...
Кирилл вскочил с кровати и стал одеваться, стараясь не шуметь. Весна-то она весна, да только холодная выдалась, голым на улицу не пойдёшь. Только открыл дверь, а там - снег валит, ветер свищет. А куда деваться-то? Идти всё равно надо.
Сидя на корточках над дыркой, Кирилл думал: " Откуда это? С Марусиных пельменей чё ли? Или с винегрета? Не может быть. Жена всегда хорошо готовила, никогда таких случаев не было..." Да если бы с пельменей или винегрета, то и сама Мария, и сын их тоже сейчас не спали бы. И тут он вспомнил! Да в городе же шаурмой перекусывал и мерзким чаем запивал . Вот она - причина его бессонницы!
Холодный порывистый ветер чуть ли не сносил Кирино гнездо с места. В дверную щель и в окошко без стекла летели мокрые противные хлопья, падая хозяину на лицо и руки. Сидеть ему пришлось довольно долго, аж ноги затекли.
Чуть позже, с небольшими промежутками по времени Кирилл ещё дважды бегал в дальний конец участка, каждый раз полностью одеваясь перед выходом из дома. После этого пёс и трактор в его животе успокоились. Мария так и не проснулась от его возни. А Кирилл изрядно замёрз, особенно то самое место - источник его ночной прогулки. И, конечно же, больше не уснул - думку думал...
Хорошо думал, тщательно, чтоб не упустить чего-то важного. Только этой ночью он до конца понял Марусины "пиления": " Как же она... с больными ногами-то... да в такую погоду... Мне-то и за углом сарая не далеко и нетрудно пристроится, а ей каждый раз в этот старый дырявый сортир ходить приходится... Да с больными ногами!.."
И созрел у Кирилла план. Наполеоновский! Ну, может, не наполеоновский, но "ворошиловский" точно.
Утром встал хозяин рано, вместе с женой, и сразу начал куда-то собираться: куртку выходную достал, старую тетрадку и карандаш у сына нашёл, в кошельке деньги пересчитал.
- Ты куды́ собра́лси? На работу чё ли? Ты ж учера́сь говорил, что выходные вам дали.
- Не, не на работу. К куму пойду, у него тоже выходной.
- Чаго́ делать-то? Он же закодировалси. Чё надумал-то?
- Посоветоваться надо и помощь просить буду.
- Какую помощь? Как два выходных поудобней на диване поваляться?
- Не, - проигнорировал он шутку жены, - Он в строительстве сообража́я. Туалет буду делать.
Мария дар речи потеряла. Как же так? Столько лет она уговаривала его всего лишь сидушку сделать, а тут, глянь-ка, строительством решил заняться! Столько лет уговаривала, пилила. Потом решила, что всё это бесполезно, и замолчала. Да и привыкла что ли. А тут...
- Киря, миленький, да ты хоть поза́трикай чё ли. Нябо́сь и кум спить ишшо́, - Мария немного оправилась от шока и захлопотала у стола, растеряно поглядывая на мужа.
- Не, ня спить. Я звонил ему, он уже у сараях управляется, - и, увидев, как Маруся ставит оставшийся от вчерашнего ужина кусок пирога в духовку для разогрева, добавил: - Ладно, поем чудо́к... Ты мне кофейку свари.
- Конечно, сварю. И кума зови на обед. Я ещё пирогов напяку́. И котлет пожарю!
- Ладно, позову. А ты позвони Светке и Надьке. Если их мужики свободные, пусть приезжа́ють, их помощь тож хороша бу́дя.
Мария кивнула, подала пирог и разлила по чашкам кофе. Пирог с малиной и сладким кофе были бесподобны...
- Киря, а чёй-то ты надумал-то? Мож, расскажешь? Иль мои "пиления" подействовали?
- Ну... это... - Кирилл не решался рассказать, но раздобрев от сладкого, решился: - Я нынче но́чам у сортире долго на ча́пках... думал...
У Марии чуть чашка из рук не выпала. Она осторожно её поставила на стол.
- Заболел чё ли?
- Да не, уже усё прошло, - он допил кофе, - Но туалет делать надо!
Он резко встал, оделся и вышел из дома.
Мария стояла у окна и несколько минут смотрела вслед своему Кире. Потом что-то вспомнила и снова захлопотала по кухне.
Примерно через час приехали мужья сестёр. Пока Мария им рассказывала, чего муж надумал, подошли и Кирилл с кумом.
- Марусь! - у Кирилла как-то необычно блестели глазки, - Табе́ кладовка и усё, чё у ней, ня нужно́?
- Да не... там хлам уся́кий, кой-чё выбросить можно... А на кой табе́ кладовка?
- Тады́ пошли с нами, покажешь чё выбросить. Там туалет бу́дя!
Второй шок Мария решила пережить сидя и присела, благо стул рядом оказался. Она даже не смела мечтать о чистом и тёплом туалете в доме!..
К обеду они дружненько освободили кладовку. Собрали два больших мешка хлама на выброс, остальное отнесли в сарай. Работали все. Даже Серёжка, проснувшись и узнав о плане отца, позавтракал второпях и подключился к работе. Кум поначалу прогонял его, чтобы тот не мешался под ногами, но потом понял, что легче и продуктивней дать пацану задание, вот и не будет путаться под ногами.
После обеда все стояли в дверях пустой кладовки и молчали, глядя на серые стены, дырявый пол и тусклую лампочку под потолком. Через несколько минут Серёжка выскочил в середину и, топнув ногой, выдал:
- Думаю, унитаз надо ставить здесь!
- Пого́дь ты... - Кирилл взял сына за руку и притянул к себе, делая бывшую кладовку снова пустой, - Марусь, чё скажешь, куды́ ставить? Сергей дело говорит? - он всегда вёл себя с сыном почти на равных.
Мария подошла к дальней стене и сказала:
- Почти. Только сдвинуть чудо́к вот сюды. А то здесь надо бу́дя шкафчик какой-нябудь поставить для хранения всякого: порошки там, бумагу туалетную, мыло, может быть... А тут - раковина с краном, надо же потом руки помыть.
- Марусь, да на кой табе здесь раковина? - сказал хозяин, - В ванной же есть, там и руки будем мыть.
- Не, - возразил Надин муж, - у нас в туалете нет раковины, приходится в ванную заходить, а там в этот момент кто-нибудь может купаться. Не удобно. Очень. Мария дело говорит.
- Ладно, бу́дя табе́ и раковина, - согласился Кирилл, - Серёжкя, возьми тетрадь, она у колидоре, на комоде ляжи́ть, приняси́ и рисуй давай... чё, где, да как...
Примерно ещё с полчаса они обсуждали обстановку и функциональность её отдельных элементов. Мужья сестёр, опираясь на собственный опыт, давали дельные советы. Кум всё это анализировал со стороны строительства. В итоге Серёжкин рисунок с многократными изменениями обрёл подобие чертежа.
Весь оставшийся день до темна мужики бегали из дома во двор и обратно с рулеткой и ещё какими-то инструментами. Хозяйка снова хлопотала на кухне и краем уха слушала их разговоры:
- Так бу́дя? Так... три с половиной метра... А сюды́...
- Да убери ты это!..
- Эт чё, в стене дырку надо делать?
- А ты думал!..
- Сережкя, вот тут запиши два метра... а ту́та кран нарисуй... и вот здесь то́жа...
- Не, я за́тря работаю, потому ня приеду...
- В таком-то магазине дешевле. Туды и надо ехать...
- Пять метров, думаю, хва́тя.
- Не, давай шешть.
- Да на кой ляд табе́ шешть?
- А я вот так... и вот так сделаю. А тут Маруся, хоро́шка моя, цвято́чки поса́дить...
Мария улыбнулась. В голосе мужа она услышала те самые нотки, которые лет двадцать... эх... Цветочки - это хорошо...
После ужина все разъехались и на следующее утро снова собрались, кроме мужа Светы. Что-то недолго обсуждали, а потом Кирил и говорит:
- Марусь, там, на книжке у меня сколько ляжи́ть?
- Столько-то, - Мария назвала сумму, - Неужто сы́мешь? Ты ж на новую машину собирал!
- Так не все ж сыму́-то! А машина подожде́ть. Энту починю и ишшо́ года два пое́здить. А там ишшо́ подсобире́м.
Приехав с покупками, мужики с новой силой принялись бегать туда-сюда с инструментами, рулеткой, трубами. Стучали, ломали, пилили...
- А ты сюды кран какой купил?..
- Пап, а это чё за штуковина?..
- Подай-ка мне...
К вечеру все очень устали и разъехались по домам, договорившись продолжить работу на другой день. А Мария тихонько заглянула в бывшую кладовку... Ой... пола нет, в стене дыра, из которой дует холодом, лампочка спущена ниже и заменена на более яркую. При её свете стены и окно стали ещё страшнее и обшарпанней. Мария закрыла плотно дверь, а под ней постелила старое одеяло, свёрнутое в несколько раз...
Кириллу было сложно выпросить у начальника отпуск, но неделю тот всё таки дал.
Серёжа отказывался идти в школу, желая работать с отцом, да кто ж ему позволит в будни дома сидеть! Кум уходил домой только ночевать.
Через десять дней Мария, как всегда, хлопотала по дому.
- Марусь! - позвал жену Кирилл, - поди́-к сюды́!
Мария отложила тряпку, вытерла руки и зашла в кладовку. Ой, нет, это был уже туалет! Бетонный пол, серые, но ровные стены, у двери раковина с краном, напротив - унитаз, белый и сверкающий, как солист балета.
- Да ты чё у дверя́х уста́ла? Иди сюды́... - Кирилл взял её за руку, повернул к раковине и, улыбаясь, говорит: - Открывай!
Мария открыла кран и подставила руку под струю воды. Кирилл немного повернул кран в другую сторону.
- Ой... тёплая... - Маруся тоже заулыбалась. Он снова взял жену за руку и подвёл её к унитазу.
- Открывай!
Мария подняла крышку унитаза.
- Ну, чё глядишь-то? Садись! - Кирилл положил руки на плечи жены.
Маруся послушно села оглядывая стены и пол вокруг.
- Вот... Тапе́рь вставай и нажми эту кнопку.
Мария нажала. Довольно громкое журчание, как нечто волшебное, как песня, прозвучало где-то в утробе хитрого устройства. Мария глянула на мужа, улыбаясь во все тридцать два.
- Ну?.. Фунцикли́рвает!!! - Кирилл уже не улыбался - он сиял!
И тогда Маруся поняла: он всё таки её до сих пор любит.
С этого дня Маруся чувствовала себя счастливой. Она больше не будет "пилить" мужа, а сделает так, чтобы он испытывал проблемы на себе. Она соберёт Кириных сестёр с семьями, позовёт кума и устроит небольшой праздник с пирогами. Мужикам сделает подарки (деньги-то за работу они всё равно не возьмут) и посадит цветы там, где хочет Киря. А Серёжку отправят летом в лагерь, как он и хотел. Постепенно доделают ремонт в туалете - с плиткой, новым окном и красивым плафоном.
Через год они купят новую машину, а ещё через пару месяцев у них родится малыш...
18. 04. 2020 г.
