Из апрельской переписки

С. Ч.

 

Ты пишешь: я кофе пью с плюшкой и маслом

и сыром, положенным сверху на масло.

А небо в окне наливается красным.

Как странно: с тобою болтая о разном,

 

я вижу за несколько сот километров

твой скучный пейзаж и старух у подъезда,

облезлую кошку на лавке облезлой

и лужу, которую морщит от ветра.

 

Давай, расскажи, как вчера от соседа

к тебе одинокая мышь приходила

и грызла сухарик, тиха и безвредна,

пока ты лежал на диване без силы –

 

лежал и отыскивал десять отличий

вчерашнего дня от февральской субботы

и этого утра в безветрии птичьем

от утра две тыщи затёртого года.

 

Я тоже запуталась в буднях, как в бредне,

повисла на жабрах и дёргаю тельцем...

Мне нравится старое слово «намедни» –

оно помогает душою согреться

 

промежду вчера и тревожным когда-то.

Подумай, какое уютное слово, –

и медь в нём, и мёд переспелых закатов,

и медленный выдох травы августовой.

 

И сразу как будто у Бога в ладони.

А прочее – времени глупые шашни.

Всё станет намедни, что было сегодня.

Не горько. Не суетно.

И не страшно.