Я сижу в темноте
«Я сижу в темноте», – говорил так Бродский.
Я же здесь, в квартире пустой, неброской,
Словно зверь, привязанный к прутьям клетки, –
Так и я на стенах оставил метки.
Сотни дней прошли, я живу в эфире,
Только он прямой: моя жизнь – кривые,
Что чертил на графике пьяный школьник
На запястьях лезвием каждый вторник.
За окном деревья теряют листья,
У меня давно пропал жизни смысл,
Как отец, покинув семейство в детстве,
От проблем ушёл, избежав последствий.
Мне давно пора просто прыгнуть с крыши,
Прошептав себе, что никто не слышит
Моих гневных криков и воплей боли
Вперемешку с песнями «Пошлой Молли».
Я сижу в темноте, что намного хуже.
Я надел пальто, затянув потуже
Шарф на голой шее (хотелось петлю),
Вышел прочь, не хлопнув железной дверью.
Есть одна мечта – распрощаться с жизнью,
Для меня бессмысленным атавизмом,
Но, увы, бессмертию нет предела,
И я вновь тащу своё трупо-тело.
