Мыс Доброй Надежды
оставь надежду всяк сюда входящ,
пред племенем смеющимся склонись.
колонны чужеземных стройных мачт
с изяществом жирафьим смотрят вниз,
а людям впору бы бросаться плач.
о, капитан, колючей паранджой
не укрывайся от соленых брызг,
и сразу станет влажно и свежо.
под инфернальный южный птичий визг
ты вспоминай холодный и чужой
немыслимо далекий белый снег. но огибая африканский мыс, штурвал держа в руках даже во сне, преследует отчётливая мысль, что Африка тебе сказала "смерть". тех, кто увечен, болен или слаб, сжигает кровожадная Намиб, в соседних гамаках спят царь и раб, война и голод добивают южный мир, а Африка тебе сказала: "Грабь! бери алмазы, золото и нефть, руби деревья, буйволов коли, но вскоре ты окажешься на дне, тебя поглотит мой бездонный Нил, в который раз ты слышишь слово "смерть"? по карте мира шрамы разбросав. и снова засыхает дивный Чад. и Африка, как нищенка боса. а дети, географию уча, отводят от нее свои глаза. хоть шрамы безобразны и свежи, но (если Дарвин все же был умен) то Африка, стремясь когда-то в высь, однажды на заре былых времен с надеждой нам сказала слово "жизнь".
немыслимо далекий белый снег. но огибая африканский мыс, штурвал держа в руках даже во сне, преследует отчётливая мысль, что Африка тебе сказала "смерть". тех, кто увечен, болен или слаб, сжигает кровожадная Намиб, в соседних гамаках спят царь и раб, война и голод добивают южный мир, а Африка тебе сказала: "Грабь! бери алмазы, золото и нефть, руби деревья, буйволов коли, но вскоре ты окажешься на дне, тебя поглотит мой бездонный Нил, в который раз ты слышишь слово "смерть"? по карте мира шрамы разбросав. и снова засыхает дивный Чад. и Африка, как нищенка боса. а дети, географию уча, отводят от нее свои глаза. хоть шрамы безобразны и свежи, но (если Дарвин все же был умен) то Африка, стремясь когда-то в высь, однажды на заре былых времен с надеждой нам сказала слово "жизнь".
