Глава 10.
Стены сумрачно белели,
Тлела лунная свеча,
И в душе, как по метели,
Ветер буйствовал, свища.
И Андрей сидел, не движась,
За каморкою своей,
Ночь была с минутой ближе,
Словно хитрый чародей.
Дверь неслышно отворилась,
Скрипнув тихонько в ответ,
Вновь молчанье воцарилось,
Словно пламенный завет.
И, подняв глаза на гостя,
Улыбнулся в миг Андрей:
"Свет твоих глубых* огней
Всех на свете мне милей."
Посмотрел он на Настасью:
"Не могу поверить счастью,
Что тогда тебя я встретил,
Ангел мой тебя приметил."
Но Настасья промолчала,
Что сказать ему - не знала,
Завтра утром, на рассвете,
Дух покинет стены эти.
И Андрей встал с нею рядом,
На неё смотря со взглядом,
Полным мудрости и знанья,
Полным жизни и желанья.
"Я, Андрей мой, согрешила...
Кровь черна в моих же жилах,
Сердце словно уголёк,
Свет души мой поблёк..."
Тихо молвила девица,
С пустотой в своих очах.
"Дух, Настасья, мой боится
Этих слов в твоих речах.
Отчего ты так решила?
Расскажи, прошу же, мне
В этой ясной тишине,
Где, любовь, ты согрешила?"
"Слишком мил со мной ты будешь,
Я скажу, и ты забудешь
Яркий свет мой, и забвенье
Пропадёт в тебе в мгновенье."
Снова тихо, без звучанья,
Прошептала в никуда.
"Так спаси же от незнанья!
Какова твоя беда?"
С нею рядом сел Андрей:
"Расскажи мне всё скорей,
Я молю тебя, Настасья,
О своих ты мне несчастьях."
"Ты, Андрей, ты очень светел,
Ты тогда мой свет заметил,
А сейчас не замечаешь,
Как себя мной убиваешь.
Как себя ты мною душишь,
И как жизнь свою ты глушишь,
Но вины твоей не будет,
И твой свет... Он не убудет.
И сверкать ты будешь ярко,
И тепло другим дарить,
Жить прекрасно и творить,
Перейдя чрез Бога арку.
Помолчи прошу, Андрей,
Тишина сейчас сильней
Мне нужна, чтоб я сказала,
Чтоб душа уж не терзала.
Мы, Андрей, с тобою долго
Мирно шли одним путём,
Но с любовью или с долгом
Мы с тобой сейчас идём?
Знаю я, что виновата,
Что душа твоя чиста,
От рассвета до заката
В твоём сердце красота.
Но пока в тебе теплится
Этот пламенный завет,
Эта страсти вьётся птица,
Что давно во мне уж нет...
Это чувство и желанье,
Вера эта и признанье...
Я, Андрей, всё позабыла,
Как жила и как любила.
Как надеялась, любя...
Я любила всё ж тебя...
Но всё быстро помутнело,
Сердце вновь оледенело.
И душа моя в осколки,
Словно острые иголки,
Превратилась... Ты прости,
Разойтись должны пути,
По которым мы идём
И от них чего-то ждём,
Не достойна я, Андрей,
Всей святой любви твоей.
Отпусти меня, помилуй,
Силы есть - благослови,
Не держи меня насилу,
И душою не криви.
Знаю я кто я на деле,
Я свой крест и понесу,
Мною чары овладели,
Прокляла свою красу...
И теперь, быть может, лучше
Просто взять и мне уйти,
Не хочу тебя мучать
И от света увести."
Своё кончила Настасья,
Опустивши очи в пол,
Бурей словно аль ненастьем,
Был Андрей нещадно зол.
И душа его горела,
И внутри был только гнев,
Омрачневшись до предела,
Он стоял, лишь побледнев.
И спустя одно мгновенье,
Посмотрев мельком в окно,
Молвил он, с опустошеньем:
"Ну и как... И как давно?"
"С той весны иль даже лета,
Повстречались мы с Ним где-то
На путях своих же судеб,
Суждено что, то и будет...
Ты простишь меня, Андрей?
В мире нет тебя добрей,
Но пойму я твой отказ,
Осужденье милых глаз."
Снова в пол стремятся очи
Посреди темнейшей ночи,
Посреди безликой тьмы -
Не погасли свят** умы.
И Андрей благословил,
Ведь душою он любил,
А любовь, как Божье слово,
Оживляет сердце снова.
И чрез несколько часов,
Дверь закрывши на засов,
Дом покинув, попрощавшись,
И с Андреем вмиг обнявшись,
Ушла девушка с зарёй,
Освещая путь душой.
*голубых
**святые
