Он говорит
Он говорит тихо: «Давай не будем сейчас о ней,
Не будем вспоминать тех прошедших дней, ночей.
Пусть она камнем в сердце, булыжником в огороде
Лежит, греется на солнце, пусть пылью на комоде
И веселый трэш, что тянулся дольше всех
И песни, заученные под детский смех».
Он шепчет: «Мне без неё только лучше – сама знаешь,
Это столько крови излито, понимаешь?
Это взрывается при первом упоминании,
И в душе рушатся города, в желтом издании
Сгорели строки о нашей любви, на берегу
Помню, как сейчас: волны бегут, бегут, бегут…».
Он говорит: «давай не будем сейчас о ней,
Пусть теперь кто-то другой задувает пыль огней,
Пусть другой поправляет непослушные волосы,
Умирает от этих колен, ровняет полосы
На строгих брюках, от этого взгляда её,
От улыбки с ямочкой, режущее острием,
Отдышкой от нежности пусть закрывает глаза».
Пусть… Кто-то… Другой…
Не будем вспоминать тех прошедших дней, ночей.
Пусть она камнем в сердце, булыжником в огороде
Лежит, греется на солнце, пусть пылью на комоде
И веселый трэш, что тянулся дольше всех
И песни, заученные под детский смех».
Он шепчет: «Мне без неё только лучше – сама знаешь,
Это столько крови излито, понимаешь?
Это взрывается при первом упоминании,
И в душе рушатся города, в желтом издании
Сгорели строки о нашей любви, на берегу
Помню, как сейчас: волны бегут, бегут, бегут…».
Он говорит: «давай не будем сейчас о ней,
Пусть теперь кто-то другой задувает пыль огней,
Пусть другой поправляет непослушные волосы,
Умирает от этих колен, ровняет полосы
На строгих брюках, от этого взгляда её,
От улыбки с ямочкой, режущее острием,
Отдышкой от нежности пусть закрывает глаза».
Пусть… Кто-то… Другой…